Женщины гулага (впечатлительным не читать)
Неужели это правда?“В 1937 году я жила в Новосибирске. Работала на заводе «Большевик» обойщицей. В начале того года у меня родилась дочь. Мы с мужем были счастливы и не могли нарадоваться на своего первенца. Но 28 июля к нам на квартиру пришли двое мужчин. В это время я собиралась кормить грудью свою крошку. Они сказали, что меня вызывают в органы минут на десять и велели поторопиться. Я передала дочку племяннице и пошла с ними, надеясь скоро вернуться…
В отделении милиции я просидела более часа. Я знала, что моя малышка голодная, кричит, и попросила милиционеров отпустить меня ненадолго, чтобы покормить ребёнка. Но меня не стали даже слушать. В милиции меня продержали допоздна, а ночью увезли в тюрьму. Вот так моя маленькая дочка осталась без материнского молока, а мне больше не удалось испытать чудесной материнской радости. Я не могла представить себе, за что такая жестокость ко мне и к моему ребёнку. Как можно так бесчеловечно разорвать единое целое — мать и дитя…”
Это строки из воспоминаний Веры Михайловны Лазуткиной. Женщины, которая провела за колючей проволокой восемь лет. Ни за что. Просто потому, что местной большевистской власти нужно было поставить галочку в выполнении плана по “выявлению врагов народа”.
Изучая материалы на тему “женщины ГУЛАГа”, я испытал настоящий шок. Передо мной предстало подлинное обличье большевизма, о котором, оказывается, я имел довольно поверхностное представление. Я увидел, насколько жёстко и бескомпромиссно ополчился сатана со звездой во лбу именно на ЖЕНЩИН (в основном — славянок). Почему, об этом будет сказано ниже.
ЗА ЧТО?
С первых же дней прихода к власти большевики решили сразу “убить двух зайцев”: вырвать из среды народа самых честных, совестливых и умных людей (поскольку “быдлу” намного легче внедрить в мозги любую, даже самую безумную идеологию), а заодно создать из них бесплатную рабочую силу. Использовали при этом малейший повод, раздутый затем до “контрреволюционной деятельности”.
Поначалу, ещё на заре советской власти, подобное в основном касалось мужского населения страны (поскольку мужчина более способен на организованное сопротивлению режиму). Но к середине 30-х годов большевистская власть всполошилась. Она поняла, что её врагом в большей мере, чем мужчина, является женщина! По той простой причине, что её мировосприятие, её характер, взращённый в большинстве своём православным укладом жизни, изменить намного труднее, чем у мужчин. Ибо женщина воспринимает окружающую действительность не столько разумом, сколько сердцем. И если мужчину с помощью такой “науки”, как марксизм-ленинизм, можно было убедить в оправданности насильственного отбора у крестьян хлеба, подавления инакомыслия и многочисленных расстрелов представителей “эксплуататорских” классов, то женщина, особенно христианка, склонная к милосердию и всепрощению, подобных доводов не принимала. И, видимо, не приняла бы никогда. Таким образом, советская власть стала сортировать своих противников не только по классовому, но и половому признаку. И в первую очередь под удар большевиков попали женщины — родные и близкие тех, кого однозначно нужно было уничтожить или изолировать от основной массы людей, превращаемых в “винтиков”. Именно для женщин и были в основном предусмотрены такие формулировки преступного статуса, как член семьи врага народа (ЧСВН), член семьи изменника родины (ЧСИР), социально-опасный элемент (СОЭ), социально-вредный элемент (СВЭ), связи, ведущие к подозрению в шпионаже (СВПШ), и т.д.
ДОПРОС
“В центре кабинета на стуле сидит худенькая и уже немолодая женщина. Только она пытается прикоснуться к спинке стула, тут же получает удар и громкий окрик. Однако нельзя наклониться не только назад, но и вперёд. Так она сидит несколько суток, день и ночь без сна. Следователи НКВД меняются, а она сидит, потеряв счёт времени. Заставляют подписать протокол, в котором заявлено, что она состоит в правотроцкистской, японско-германской диверсионной контрреволюционной организации. Надя (так зовут женщину) не подписывает. Молодые следователи, развлекаясь, делают из бумаги рупоры и с двух сторон кричат ей, прижав рупоры к её ушам: “Давай показания, давай показания!” и мат, мат, мат. Они повредили Надежде барабанную перепонку, она оглохла на одно ухо. Протокол остаётся неподписанным. Чем ещё подействовать на женщину? Ах да, она же мать. “Не дашь показания, арестуем детей”. Эта угроза сломила её, протокол подписан. Истязателям этого мало. “Называй, кого успела завербовать в контрреволюционную организацию”. Но предать друзей!.. Нет, она не могла… Больше от неё не получили никаких показаний…” (К.М.Шалыгин: Верность столбовским традициям.)
ВЕЩЬ
Когда каторжанок привозят в лагерь, их отправляют в баню, где раздетых женщин разглядывают как товар. Будет ли вода в бане или нет, но осмотр “на вшивость” обязателен. Затем мужчины – работники лагеря — становятся по сторонам узкого коридора, а новоприбывших женщин пускают по этому коридору голыми. Да не сразу всех, а по одной. Потом между мужчинами решается, кто кого берёт…” (из воспоминаний узниц ГУЛАГа).
И — огромная вывеска на въезде в лагерь: “Кто не был — тот будет! Кто был – не забудет!”
СКОТ
Принуждение женщин-заключённых к сожительству было в ГУЛАГе делом обычным.
“Старосте Кемского лагеря Чистякову женщины не только готовили обед и чистили ботинки, но даже мыли его. Для этого обычно отбирали наиболее молодых и привлекательных женщин… Вообще, все они на Соловках были поделены на три категории: “рублёвая”, “полурублёвая” и “пятнадцатикопеечная” (“пятиалтынная”). Если кто-либо из лагерной администрации просил молодую симпатичную каторжанку из вновь прибывших, он говорил охраннику: “Приведи мне “рублёвую”…
Каждый чекист на Соловках имел одновременно от трёх до пяти наложниц. Торопов, которого в 1924 году назначили помощником Кемского коменданта по хозяйственной части, учредил в лагере настоящий гарем, постоянно пополняемый по его вкусу и распоряжению. Из числа узниц ежедневно отбирали по 25 женщин для обслуживания красноармейцев 95-й дивизии, охранявшей Соловки. Говорили, что солдаты были настолько ленивы, что арестанткам приходилось даже застилать их постели…
Женщина, отказавшаяся быть наложницей, автоматически лишалась “улучшенного” пайка. И очень скоро умирала от дистрофии или туберкулёза. На Соловецком острове такие случаи были особенно часты. Хлеба на всю зиму не хватало. Пока не начиналась навигация и не были привезены новые запасы продовольствия, и без того скудные пайки урезались почти вдвое…” (Ширяев Борис. Неугасимая лампада.)
Когда насилие наталкивалось на сопротивление, облечённые властью мстили своим жертвам не только голодом.
“Однажды на Соловки была прислана очень привлекательная девушка — полька лет семнадцати. Которая имела несчастье привлечь внимание Торопова. Но у неё хватило мужества отказаться от его домогательства. В отместку Торопов приказал привести её в комендатуру и, выдвинув ложную версию в “укрывательстве контрреволюционных документов”, раздел донага и в присутствии всей лагерной охраны тщательно ощупал тело в тех местах, где, как он говорил, лучше всего можно было спрятать документы…
В один из февральских дней в женский барак вошли несколько пьяных охранников во главе с чекистом Поповым. Он бесцеремонно скинул одеяло с заключённой, некогда принадлежавшей к высшим кругам общества, выволок её из постели, и женщину изнасиловали по очереди каждый из вошедших…” (Мальсагов Созерко. Адские острова: Сов. тюрьма на дальнем Севере.)
“МАМКИ”
Так на лагерном жаргоне именовали женщин, родивших в заключении ребёнка. Судьба их была незавидной. Вот воспоминания одного из бывших узников:
“В 1929 году на Соловецком острове работал я на сельхозлагпункте. И вот однажды гнали мимо нас “мамок”. В пути одна из них занемогла; а так как время было к вечеру, конвой решил заночевать на нашем лагпункте. Поместили этих “мамок” в бане. Постели никакой не дали. На этих женщин и их детей страшно было смотреть: худые, в изодранной грязной одежде, по всему видать, голодные. Я и говорю одному уголовнику, который работал там скотником:
— Слушай, Гриша, ты же работаешь рядом с доярками. Поди, разживись у них молоком, а я попрошу у ребят, что у кого есть из продуктов.
Пока я обходил барак, Григорий принёс молока. Женщины стали поить им своих малышей… После они нас сердечно благодарили за молоко и хлеб. Конвоиру мы отдали две пачки махорки за то, что позволил нам сделать доброе дело… Потом мы узнали, что все эти женщины и их дети, которых увезли на остров Анзер, погибли там от голода…” (Зинковщук Андрей. Узники Соловецких лагерей. Челябинск. Газета. 1993,. 47.)
ЛАГЕРНЫЙ БЫТ И КАТОРЖНЫЙ ТРУД
“Из клуба нас этапом погнали в лагерь Орлово-Розово. Расселили по землянкам, выкопанным на скорую руку. Вместо постели выдали по охапке соломы. На ней мы и спали… А когда нас переместили в барак, лагерные “придурки” (обслуга, мастера и бригадиры, — В.К.), а с ними и уголовники стали устраивать на нас налёты. Избивали, насиловали, отнимали последнее, что оставалось…” (из воспоминаний В.М.Лазуткиной).
Большинство узниц ГУЛАГа умирало от непосильного труда, болезней и голода. А голод был страшный.
“…заключённым — гнилая треска, солёная или сушёная; худая баланда с перловой или пшённой крупой без картошки… И вот — цинга, и даже “канцелярские роты” в нарывах, а уж общие… С дальних командировок возвращаются “этапы на карачках” — так и ползут от пристани на четырёх ногах…”(Нина Стружинская. За землю и волю. Белорусская газета, Минск, 28.06.1999)
О лагерной работе.
“С наступлением весны нас стали выводить из зоны под конвоем на полевые работы. Копали лопатами, боронили, сеяли, сажали картофель. Все работы выполнялись вручную. Так что руки наши женские всё время были в кровавых мозолях. Отставать в работе было опасно. Грозный окрик конвоя, пинки “придурков” заставляли работать из последних сил…” (из воспоминаний Лазуткиной В.М.).
В “Архипелаге ГУЛАГ” Солженицына есть слова одной из якутских заключённых: “на работе порой нельзя было отличить женщин от мужчин. Они бесполы, они — роботы, закутанные почти до глаз какими-то отрепьями, в ватных брюках, тряпичных чунях, в нахлобученных на глаза малахаях, с лицами — в чёрных подпалинах мороза…”
И далее: “от Кеми на запад по болотам заключённые стали прокладывать грунтовый Кемь-Ухтинский тракт, считавшийся когда-то почти неосуществимым. Летом тонули, зимой коченели. Этого тракта соловчане боялись панически, и долго за малейшую провинность над каждым из нас рокотала угроза: «Что? На Ухту захотела?..
Долгота рабочего дня определялась планом (“уроком”). Кончался день рабочий тогда, когда выполнен план; а если не выполнен, то и не было возврата под крышу…”
ВЫСОТА ДУХА
Среди политзаключённых были люди, глядя на которых, узники вспоминали, что такое человек и к чему он призван в этом мире. Вот отрывок из рассказа бывшего осуждённого об одной “неизвестной баронессе”:
“Тотчас по прибытии баронесса была назначена на “кирпичики”. Можно себе представить, сколь трудно было ей на седьмом десятке таскать двухпудовый груз…
Прошлое, элегантное и утончённое, проступало в каждом движении старой фрейлины, в каждом звуке её голоса. Она не могла скрыть его, если бы и хотела… Она оставалась аристократкой в лучшем, истинном значении этого слова; и в Соловецком женбараке, порой среди матерной ругани и в хаосе потасовок она была тою же, какой видели её во дворце. Она не отгораживалась от остальных, не проявляла и тени того высокомерия, которым неизменно грешит ложный аристократизм. Став каторжницей, она признала себя ею и приняла свою участь как крест, который надо нести без ропота и слёз…
…Не показывая своей несомненной усталости, она дорабатывала до конца дня; а вечером, как всегда, долго молилась, стоя на коленях перед маленьким образком…
Вскоре её назначили на более лёгкую работу – мыть полы в бараке…
…Когда вспыхнула страшная эпидемия сыпняка, срочно понадобились сёстры милосердия или могущие заменить их. Начальник санчасти УСЛОН М.В.Фельдман не хотела назначений на эту “смертническую” работу. Она пришла в женбарак и, собрав его обитательниц, стала уговаривать их идти добровольно, обещая жалованье и хороший паёк.
— Неужели никто не хочет помочь больным и умирающим?
— Я хочу, — послышалось от печки.
— А ты грамотная?
— Да.
— А с термометром умеешь обращаться?
— Умею. Я работала три года хирургической сестрой в Царскосельском лазарете…
М.В.Фельдман рассказывала потом, что баронесса была назначена старшей сестрой, но несла работу наравне с другими. Рук не хватало. Работа была очень тяжела, так как больные лежали вповалку на полу и подстилка под ними сменялась сёстрами, которые выгребали руками пропитанные нечистотами стружки. Страшное место был этот барак.
Баронесса работала днём и ночью. Трудилась так же мерно и спокойно, как носила кирпичи и убиралась в бараке. С такою же методичностью и аккуратностью, как, вероятно, она несла свои дежурства при императрицах. Это её последнее служение было не самоотверженным порывом, но следствием глубокой внутренней культуры…
Однажды на руках и на шее баронессы зарделась зловещая сыпь. М.В.Фельдман заметила её.
— Идите и ложитесь в особой палате… Разве вы не видите сами?
— К чему? — последовал ответ. — Вы же знаете, что в мои годы от тифа не выздоравливают. Господь призывает меня к Себе, но два-три дня я ещё смогу Ему послужить…
Они стояли друг против друга. Аристократка и коммунистка. Девственница и страстная, нераскаянная Магдалина.
Верующая в Него и атеистка. Женщины двух миров. Экспансивная, порывистая М.В.Фельдман обняла и поцеловала старуху. Когда она рассказывала мне об этом, её глаза были полны слёз” (Ширяев Борис. Неугасимая лампада.).
ЛАГЕРНАЯ ЛЮБОВЬ
И всё же женщина даже в лагере оставалась женщиной – существом, созданном для любви. Любви-жалости и любви-заботе. У А.И.Солженицына в “Архипелаге ГУЛАГ” есть немного сбивчивые слова одной заключённой о своём любимом:
“Мне не спать с ним надо, а в звериной нашей жизни, когда в бараке целый день за пайки и за тряпки ругаемся, про себя думаешь: сегодня ему рубашку починю, да картошку сварю…”
“Эти женщины, — пишет далее Солженицын, — не искали страсти, а хотели утолить свою потребность в заботе. Общая миска, из которой они питались, была их “священным обручальным кольцом”. Эта лагерная любовь была бесплотной, духовной, Благословением Божьим, она резко выделялась в грязно-мрачном лагерном существовании… Смирение, терпение, всепонимающая мягкость — основные черты женской славянской модели поведения…”
МЕДИЦИНА
О медицинской “заботе” о здоровье узниц свидетельствуют, например, такие слова:
“Врач заявил в бараке, куда его вызвали к заключённой, которая второй день лежала в бреду: “Помните, я прихожу только к мёртвым и параличным. Зря меня не вызывать”. Но, может быть, и в самом деле было бы большой нелепостью что-то у нас залечивать и вообще поддерживать нашу обречённую жизнь”. (Чернавина Татьяна. Побег из ГУЛАГа. Москва. Классика плюс, 191 с. 1996)
НАКАЗАНИЯ
Для того чтобы сломить волю заключённой, превратив её в послушную “скотину”, или выбить из неё необходимые для продления срока заключения “признания”, придумывались различного рода пытки, а также карательные акции для устрашения остальных. Вот лишь некоторые из них:
1) Бессмысленный труд
Это когда за невыполнение плана (а выполнить его истощённым и больным женщинам было неимоверно трудно) заключённую заставляли, скажем, переливать воду из проруби в прорубь или перетаскивать тяжёлые брёвна с одного места на другое и назад. К физическим страданиям здесь добавлялись моральные…
2) Карцер
“Аню осудили за шпионаж… Возмущению её не было предела. По-своему она боролась: демонстративно не вставала, когда входило начальство, говорила громко, без разрешения открывала форточку. Естественно, попала в карцер. А условия в карцере были такие: помещение без окон; питание — 400 г хлеба в день и две кружки горячей воды; топчан вносят на 6 часов, остальное время надо стоять или ходить по двухметровому холодному помещению или сидеть на залитом водой полу. Карцер давали на срок от 4 до 20 дней. Должно быть, сильно она обозлила начальника, что он дал этой бедной девочке все 20 дней. Впервые в моей лагерной жизни я столкнулась с таким сроком. Обычно и после пяти дней выходили больными.
После этого Аня прожила у нас месяц. Ей делалось всё хуже, и однажды ночью у неё началось горловое кровотечение. Аню забрали в больницу. Умерла она через два дня. Ей был всего 21 год…” (из воспоминаний узницы ГУЛАГа Адамовой-Слиозберг О.Л.).
А это свидетельство другой узницы, приведённое А.И.Солженицыным в “Архипелаге ГУЛАГ”:
“Секирка. Это значит — Секирная гора. В двухэтажном соборе там устроены карцеры. Содержат в карцере так: от стены до стены укреплены жерди толщиною в руку. Наказанным велят весь день на этих жердях сидеть. Высота жерди такова, что ногами до земли не достанешь. Не так легко сохранить равновесие, весь день только и силится каторжанин или каторжанка — как бы удержаться. Если же свалится — надзиратели подскакивают и бьют бедолагу. Это в лучшем случае. А то выводят наружу к лестнице в 365 крутых ступеней (от собора к озеру, монахи соорудили), привязывают к спине для тяжести бревно — и сталкивают вниз. А ступеньки настолько круты, что бревно с человеком на них не задерживается, катится до самого низа. В итоге от людей остаются кровавые лохмотья…”
Рассказывали, что когда известная правозащитница Валерия Новодворская прочитала эти материалы, то сказала: “У гитлеровцев нет оснований гордиться своими Освенцимом и Бухенвальдом…” (Валерия Новодворская. Бери с коммунистов пример. Комок, Красноярск, N21, 29.03.1996)”
3) Замораживание людей
«На командировке «Красная горка», в Соловках, был начальник по фамилии Финкельштейн. Однажды он поставил на ночь на лёд Белого моря при 30 градусах мороза тридцать четыре узника (среди которых были и женщины) за невыполнение плана. Всем им впоследствии пришлось ампутировать отмороженные ноги. Большинство из них погибло в лазарете. Через несколько месяцев мне пришлось участвовать в медицинской комиссии, свидетельствовавшей этого чекиста. Он оказался тяжёлым психоневротиком-истериком.» (Профессор И.С. (под этим псевдонимом, по-видимому, писал профессор Иван Лукьянович Солоневич, совершивший побег в Финляндию из Медвежьегорска, куда он был переведён из Свирского концентрационного лагеря). Большевизм в свете психопатологии. Журнал «Возрождение». №9. Париж. Париж. 1949)
4) Поедание крысами
В одном из подвалов жили огромные крысы. Узника или узницу сажали в клетку и прикручивали прутьями так, что бедняга не мог пошевельнуться. Проёмы между прутьями были широкими. Крысы свободно проникали в клетку и грызли человека. А порой и заживо его съедали…
5) А это на долгие годы останется чёрным пятном в истории нашей страны. Чекисты нашли способ “сломить” именно женщину, которая более стойко, чем мужчина, переносила тяжёлый быт и физические издевательства над собой. Была придумана так называемая “пытка детьми”.
События, рассказанные упомянутым выше профессором И.С., происходили в городе Лодейное Поле, где находилось главное управление Свирских лагерей. Я понимаю, насколько тяжело будет читать последующие строки нам, людям XXI века, гражданам другой России, но всё же считаю своим долгом донести их до читателей – именно для того, чтобы подобный кошмар больше никогда не повторился. Итак:
“Во время пребывания моего в качестве врача-психиатра в Соловецком и Свирском концлагерях мне пришлось участвовать в медицинских комиссиях, периодически обследовавших всех сотрудников ГПУ, работавших там… Мною была освидетельствована одна из надзирательниц. Перед этим она была мне так представлена следователем: «Хорошая работница, и вдруг спятила, вылив себе на голову крутой кипяток”.
Приведённая ко мне женщина лет пятидесяти поразила меня своим взглядом: её глаза были полны ужаса, а лицо было каменным. Когда мы остались вдвоём, она вдруг заговорила — медленно, монотонно, каким-то подземным голосом: “Я не сумасшедшая. Я была партийная. А теперь не хочу быть в партии!”. И она рассказала, как однажды стала свидетелем следующего: один из чекистов ломал пальцы мальчику лет десяти, обещая прекратить эту пытку, если мать ребёнка, находившаяся тут же с младенцем на руках, сломает только один мизинчик своему крошке… Её десятилетний сын кричал так, что у охранников, державших женщину, “звенело в ушах”… И когда послышался очередной хруст (был сломан уже третий палец), она не выдержала и сломала пальчик своему младенцу… Говорили, что после, в бараке, она сошла с ума…
Не помню, — пишет далее профессор, — как я ушёл с этой экспертизы… Сам чуть не свихнулся…” (Профессор И.С. Большевизм в свете психопатологии. Журнал «Возрождение». №9. Париж. 1949).
РАССТРЕЛЫ
Осуждённым на лагерные работы за серьёзную провинность или выпады против Советской власти мог быть вынесен новый приговор (без суда и следствия). В том числе и “высшая мера социальной защиты”.
“Убивают в одиночку каждый день. Это делают в подвале под колокольней. Из револьвера… Вы спускаетесь по ступеням в темноту и… А расстрелы партиями проводят по ночам на Онуфриевом кладбище. Дорога туда идёт мимо нашего барака, это бывший странноприимный дом. Мы назвали эту дорогу улицей Растрелли… Расскажите об этом там, это очень важно. Важно, чтобы там — там! — знало об этом как можно больше людей, иначе они не остановятся. И ещё…
Приоткрылась, тяжко скрипнув, дверь… Но никто не появился, донёсся только голос Дегтярёва (руководителя расстрелов в женских бараках, – В.К.):
— Вадбольская, ко мне!
Женщина вздрогнула, точно ей уже выстрелили в затылок. Потом медленно поклонилась, шепнула «Прощайте» и тут же вышла…» (Борис Васильев. Вам привет от бабы Леры. В Сб.: А зори здесь тихие… Москва. Изд-во «Эксмо», 2004).
А это уже откровения противоположной стороны — одного из чекистов ГУЛАГа, работавшего в женских лагерях:
“У той, которую ведёшь расстреливать, руки обязательно должны быть связаны сзади проволокой. Велишь ей следовать вперёд, а сам с наганом в руке за ней. Когда нужно, командуешь «вправо», «влево», пока не подведёшь к месту, где заготовлены опилки или песок. Там ей дуло к затылку и трррах! И одновременно даёшь крепкий пинок в задницу. Это чтобы кровь не обрызгала гимнастёрку и чтобы жене не приходилось опять и опять её стирать”.
Опыт “хозяйственного использования” на “зоне”,
который впоследствии взяли на вооружение немецкие фашисты
“Обмундирование с расстрелянных в довольно большом количестве привозилось в Соловки раньше из Архангельска, а затем из Москвы; обычно оно было сильно изношено и залито кровью, так как всё лучшее чекисты снимали с тела своей жертвы сразу же после расстрела, а худшее и запачканное кровью посылали в концентрационные лагеря. Но даже обмундирование со следами крови получить было очень трудно, ибо спрос на него постоянно возрастал — с увеличением числа заключённых и с изнашиванием их одежды и обуви в лагере становилось всё больше и больше раздетых и босых людей…
Опыт Соловков – “рациональное использование” материальных ценностей, был успешно повторен эсэсовцами в концлагере Освенцим через двадцать лет. Его авторы, а точнее сказать “плагиаторы”, повешены по решению международного трибунала в Нюрнберге как военные преступники. А вот соловецкие “первопроходцы” похоронены с почестями на Красной площади в Москве — в мавзолее или у Кремлёвской стены”. (А.Клингер. Соловецкая каторга.).
ВОССТАНИЯ В ГУЛАГЕ
И всё же, несмотря на жёсткое подавление любого недовольства осуждённых, случались отдельные акты организованного сопротивления режиму.
Так, в мае 1954 года в Кенгирском лагерном отделении заключённые подняли восстание, в котором участвовало около двенадцати тысяч человек. Мужчины и женщины, уголовники и политические стояли здесь плечом к плечу.
Беспорядки начались в одном лагпункте, а затем перекинулись в три других, в том числе женские. Охрана растерялась, сразу не применила оружие, заключённые воспользовались нерешительностью, проломили заборы и соединились в одну массу…
Восставшие образовали Комиссию для переговоров с начальством и самоуправление в составе двенадцати человек во главе с бывшим подполковником Советской Армии Кузнецовым. От блатных в неё вошел “вор в законе” Виктор Рябов. Были в Комиссии три женщины от женбараков. Наиболее авторитетная из них — Супрун Лидия Кондратьевна (1904-1954), украинка, учительница, приговорённая в 1945 году к 15 годам каторжных работ. В Комиссии существовали отделы агитации и пропаганды, быта и хозяйства, питания, внутренней безопасности, военный и технический. Для агитации использовались воздушные шары и воздушные змеи, которые смастерили чеченцы. На шарах крупными буквами написали: “Спасите женщин и стариков от избиения! Мы требуем приезда члена Президиума ЦК!” Змеев же снаряжали листовками с такими, в частности, лозунгами: “Долой убийц-бериевцев! Жёны офицеров Степлага, вам не стыдно быть жёнами убийц?”
Были выдвинуты требования: установить 8-часовой рабочий день, пересмотреть судебные решения в отношении заключённых, прекратить их побои и унижения, а также разрешить переписку и свидания с родными и близкими.
Комиссия смогла поддерживать в лагере порядок. За сорок дней восстания не было свершено ни одного преступления. Захваченное продовольствие в целях экономии распределяли по прежним нормам, но пайки выросли: под влиянием общего воодушевления на кухне перестали воровать, прекратили выдавать лишние порции “придуркам”, а блатные больше не отнимали еду у политических. Лагерная охрана и администрация ранее питались с того же склада, и все дни осады зэки по договоренности с лагерным персоналом отпускали ему продовольствие, причём по нормам для вольных.
22 июня местное радио сообщило, что требования восставших приняты и в Кенгир едет член Президиума ЦК. Это, по замыслу чекистов, должно было усыпить бдительность заключённых. А на рассвете 25 июня через заранее сделанные проёмы во внешнем ограждении на лагерь двинулись танки Т-34 и переброшенный из-под Куйбышева полк особого назначения МВД.
Вот как описаны дальнейшие события этого восстания у А.И.Солженицына:
“Танки давили всех попадавшихся по дороге… Они наезжали на крылечки бараков, давили там… притирались к стенам бараков и давили тех, кто виснул там, спасаясь от гусениц… Танки вминались под дощатые стены бараков и даже били внутрь бараков… Раненых добивали штык-ножами. Женщины прикрывали собой мужчин — кололи и женщин! Опер Беляев в это утро своей рукой застрелил десятка два человек. После боя видели, как он вкладывал убитым в руки ножи, а фотограф делал снимки уничтоженных “вооружённых бандитов”. Раненая в лёгкое, скончалась член Комиссии Супрун, уже бабушка. Некоторые прятались в уборные, их решетили очередями и там…”
С восходом солнца восстание было разгромлено. Догорали бараки, баррикады и траншеи. Вокруг валялись десятки убитых, раздавленных, обожжённых заключённых…
ЭПИЛОГ
Постановлением Верховного Совета РСФСР 30 октября объявлен Днём памяти жертв политических репрессий.
Подсчитать точное число всех пострадавших от тоталитарного режима невозможно. По словам председателя комиссии по реабилитации Александра Яковлева, безвинно репрессированных — миллионы, и значительное число их нигде не было учтено.
С территории Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) был привезён камень (из тех, что долбили каторжане, в том числе и женщины) и установлен на Лубянской площади. Возле которого ежегодно 30 октября проходит траурный митинг, по окончании которого его участники возлагают к этому камню венки, здесь зажигаются свечи, кто-то приносит фотографии погибших в лагерях родных и близких. Вечная им память…
eva.ru
Сексуальная эксплуатация женщин в концентрационных лагерях Германии 1942-1945 гг.: femunity
«Туда не принуждали идти, соглашались добровольно (…). И добровольно отдавались. (…) Их обманывали — говорили, что за это они будут освобождены, чего, однако, никогда не происходило» (унтершарфюрер СС Освальд Кадук, ответственный за публичный дом в концлагере Аушвиц I)
«Так, одна бывшая сотрудница медсанчасти Равенсбрюка – крупнейшего женского концентрационного лагеря Третьего рейха, где содержались до 130 тыс. человек, — вспоминала: некоторые женщины добровольно шли в публичный дом, потому что им обещали освобождение после шести месяцев работы.
Испанка Лола Касадель, участница движения Сопротивления, в 1944 году попавшая в этот же лагерь, рассказывала, как староста их барака объявила: «Кто хочет работать в борделе, зайдите ко мне. И учтите: если добровольцев не окажется, нам придётся прибегнуть к силе».
Угроза не была пустой: как вспоминала Шейна Эпштейн, еврейка из каунасского гетто, в лагере обитательницы женских бараков жили в постоянном страхе перед охраной, которая регулярно насиловала узниц. Налёты совершались ночью: пьяные мужчины ходили с фонариками вдоль нар, выбирая самую красивую жертву.
«Их радости не было предела, когда они обнаруживали, что девушка была девственницей. Тогда они громко смеялись и звали своих коллег», — говорила Эпштейн. «Самое важное, что нам удалось вырваться из [лагерей] Берген-Бельзен и Равенсбрюка, — говорила о своей «постельной карьере» Лизелотта Б., бывшая заключенная лагеря Дора-Миттельбау. — Главное было как-то выжить»[Корреспондент:Лагерная постель.Нацисты заставляли женщин-заключённых заниматься проституцией].
Отбор заключённых в зондербау происходил по такому принципу: «В помещении мы должны были раздеться до гола. Туда вошла группа SS и врач лагеря Шидлаувски. Они нас осмотрели. Я слышала, как Шидлаувски произнёс, что неужели они хотят эти кости? Другой, это был комендант Бухенвальда Кох, ответил, что она хорошо сложена, мы её откормим…» [Бордели фашистской Германии]
И действительно откармливали — паёк женщинам выдавался по эсесовским нормам, и среди других узников носил название «шлюший суп». Секс-рабыни должны были иметь «товарный вид», поэтому их кварцевали, делали инъекции кальция, для профилактики венерических заболеваний выдавали дезинфицирующие мази. Однако о контрацепции надсмотрщики не заботились. Обстановка зондербау разительно отличалась от остальных бараков: отдельные комнаты с кроватью, столом, стульями, цветами и занавесками для каждой узницы, хорошая еда, регулярные осмотры врачей.
Комната публичного дома в Бухенвальде
© Musée de la Résistance et la Déportation,
Besancon
В соответствии с системой маркировки узников, проституируемым женщинам нашивали на рукава чёрные треугольники (винкели) — знак асоциальных элементов. Контактировать они могли только с посещающими их мужчинами и охранниками.
Хотя в результате политики стерилизации и ужасных условий существования беременности были редки, проштрафившуюся однажды узницу просто заменяли новой. По воспоминаниям узников, «каждая обитательница борделя обязана была «отрабатывать» ежедневно четыре сеанса в летнее время и пять в зимний период» (Владислав Фейкель) [А. Весели. Бордель в Аушвице (Освенциме)].
Расписание и процедура посещения «особых зданий» во всех лагерях были примерно одинаковы. Например, «специальное учреждение» в концлагере Бухенвальд работало ежедневно с 19.00 до 22.00. В те вечера, когда не было света или воды, объявляли воздушную тревогу или передавали по радио речь фюрера, публичный дом закрывался. В свободное от основной работы время девушки занимались несложной работой: починкой носков или сбором трав. Двери «номеров» были оборудованы глазками. Коридоры патрулировались эсэсовцами. Посетители должны были разуваться, говорить разрешалось только о самом необходимом.
Каждый заключенный должен был вначале подать прошение на посещение борделя, а затем он мог купить за две рейхсмарки входной билет. Для сравнения, 20 сигарет в столовой стоили три марки. Евреям вход в бордель был строго воспрещён. Разводящий выкрикивал номер заключённого и номер комнаты, которую он должен был занять. Заключенному позволялось находиться в комнате не более 15 минут, при «этом» была разрешена только «поза миссионера». В дневнике заключенного Дахау Эдгара Купфер-Кобервитца записано: «Ждёшь в коридоре. Фамилию и номер узника вписывают в журнал. Потом называют некий номер и фамилию какого-то узника. Тогда нужно спешить в комнатку с названным номером. Каждый раз тебе достается другая комната. У тебя есть 15 минут. Ровно 15 минут» [«Das KZ-Bordell» («Бордель в концентрационном лагере»)].
Джессика Хьюз в своих исследованиях указывает, что доля мужчин из числа заключённых, которые пользовались услугами борделей, была крайне мала. В Бухенвальде, по её данным, где в сентябре 1943 года содержались около 12,5 тыс. человек, за три месяца публичный барак посетили 0,77% узников. Схожая ситуация была и в Дахау, где по состоянию на сентябрь 1944-го услугами проституток воспользовались 0,75% от тех 22 тыс. заключённых, которые там находились. [Корреспондент:Лагерная постель.Нацисты заставляли женщин-заключённых заниматься проституцией].
Однако есть и иные свидетельства.
Бывший узник Бухенвальда голландец Альберт Ван Дейк диктует мемуары о двух годах в концлагере: «ужасы, пережитые многими», и отдельной главой — нерассказанное никем: «Это лагерь с бараками, и там был публичный дом». «Старшие мне говорили: как тебе не стыдно, мама скопила для тебя деньги, а ты их на женщину тратишь? А мне не было стыдно: тебя моют, бреют, дают чистую одежду, ты получаешь женщину. Так я познакомился с Фридой» [А. Шилов «Публичный дом в Бухенвальде» ]
Бланк для запроса на посещение
публичного дома Дахау.© AGD
Из рассказа заключённого-гомосексуалиста: «В день открытия борделя, более ста заключенных выстроились перед спецблоком, который был открыт для посещений с пяти до девяти часов вечера. И не было ни одного дня, когда бы количество жаждущих посетить публичный дом было меньшим. И нельзя сказать, чтобы в очереди из смеющихся арестантов все мужчины светились силой и здоровьем. Полностью довольны жизнью были лишь надсмотрщики и их помощники. Однако перед публичным домом стояли и те, кто еле держался на плаву, балансируя между жизнью и смертью — своей очереди дожидались истощенные от голода и болезни отбросы человеческого общества, которые вот-вот могли испустить дух. Но даже этим страдальцам хотелось получить свою долю женской ласки и наслаждений: вот оно — ярчайшее доказательство того, что сексуальность представляет собой один из самых сильных импульсов человеческого существа»[Голубые плюшевые игрушки в концлагерях Третьего Рейха, «El Pais», Испания. Перевод].
Воспоминания другого узника и унтершарфюрер СС: «После вечерней переклички собирались толпами поляки и немцы, и тот, кто хорошо подкупил Кадука, мог рассчитывать попасть в бордель. (…) Сотни узников уходили с мыслью, что завтра, может быть, у них всё получится» (Луцьян Соберай, лагерный номер 1898, бывший капо*). «Желающих было предостаточно — иногда приходило до 600 желающих, многих из которых я туда отправлял» (унтершарфюрер СС Освальд Кадук).
[А. Весели. Бордель в Аушвице (Освенциме)]
Что стало с женщинами, которые дожили до освобождения, сумели ли они исцелиться от душевных и физических травм, как сложилась их жизнь в большинстве случаев не известно. Практически все женщины до конца своих дней молчат о том, что с ними произошло. Однако как повлияло на психологическое состояние узниц содержание в зондербау, можно судить, например, по следующему высказыванию: «Та наша собеседница, после нескольких дней отдыха, говорила, что она могла бы работать «там» и по сей день, хоть девять месяцев, зачем «они» её освободили, хотя она их так умоляла» (Зофья Батор-Стемпень)[Там же].
Агнешка Весели, польская исследовательница, пишет: «В показаниях встречаются следующие определения: элементы, которых это положение совершенно устраивало, типичные проститутки, капризные пансионные девицы, невесты, проститутки, для которых пребывание в блоке №24 не было чем-то необычным, девицы, девочки. Большая часть (очень немногочисленных) сообщений на тему публичных домов в Аушвиц-Биркенау происходит от лиц мужского пола: политических заключённых, эсесовцев¸ капо, которые были подотчётной перед СС низшей властью в лагере. Сравнительно мало свидетельств дали женщины-узницы. И ни одного – женщины, сами работавшие в публичных домах. На протяжении десятилетий о них говорили в их отсутствии. По-разному, в зависимости от того, кем был говорящий: бывшим эсэсовцем, молодым уголовным узником — капо, политическим заключённым или молодой женщиной. Иронично, отчуждённо, с презрением, с осуждением, пренебрежительно.
В 1945 году, перед бегством от Красной Армии, немецкий коллектив лагеря уничтожил большую часть документации и в том числе – материалы, касающиеся расположенных на его территории двух публичных домов. В немногих уцелевших документах, удостоверяющих тестирование на наличие венерических заболеваний, можно прочитать фамилии нескольких десятков женщин, которые работали в лагерных публичных домах. Дело «девочек» из концлагерей запутанное и не вполне ясное. То, что нам о них рассказали, не даёт оснований для однозначных оценок.
Несмотря на это, ещё в 1993 году немецкий историк назвал женщин из лагерных публичных домов «шлюхами», а другой – в 1979 году отнёс лагерный публичный дом к разряду «культурных мероприятий» в лагере. Автор польской книги о принудительном труде в лагере Аушвиц-Биркенау рассматривал публичный дом лишь как элемент системы поощрений…
В Германии и Австрии историки собирают сообщения бывших работниц публичных домов и исследуют эту тему с конца 80-х годов. В Польше до сих пор лучше её не касаться: миф об Освенциме-Аушвице, как о месте торжественно-пафосной смерти, слишком силён. Запросы, которые я стала посылать в освенцимский архив в 2002 году, были по-настоящему пионерским предприятием.
Власти ни одной из упомянутых стран до сих пор не признали работы женщин в нацистских публичных домах, как принудительного труда. И, таким образом, не выплачивают надлежащих компенсаций десяткам тысяч женщин, в том числе — примерно 150 бывшим работницам двух публичных домов на территории лагеря Аушвиц-Биркенау.
Точно так же и японское правительство не берёт на себя ответственности за судьбу от 60 до 200 тысяч. китаянок, кореянок и женщин из других оккупированных стран, которых в годы Второй мировой войны вынудили работать в публичных домах для японских солдат [Там же].
________________________________________
*«капо» — узник, выполняющий административную работу и осуществляющий надзор за рабочей бригадой.
Источник фотографий Sexuelle Zwangsarbeit in KZ-Bordellenfemunity.livejournal.com
Пытки в концлагерях. Самые страшные пытки в истории человечества.
Эсэсовцы добивают расстрелянных евреев после массового расстрела в Mizocz, Украина. Пытки фашистов стали эталоном жесткости. Бессмысленное мучение называется истязанием.
Лагерь смерти Освенцим. Десять шокирующих фактов
Гиммлер решил перенять опыт, попутно от себя присовокупив к списку “стимулов” то, чего не было в советской системе, — “поощрительную” проституцию. Встречались также случаи физического противоборства и саботажа.
Сопротивление приобретало различные формы проявления, одной из которых была взаимопомощь. Высокая смертность на Восточном фронте заставила высшее руководство Рейха несколько пересмотреть свою «демографическую» политику. Работа в системе СС прельщала молодых немок возможностями карьерного роста и высокими заработными ставками.
В ноябре 1946 года она как военная преступница была передана польским властям по их запросу. Таким образом нацистские палачи пытались запугать остальных заключенных и стимулировать их к доносительству.
Реакция администрации лагеря была безжалостной – казнить 10 человек из барака и жестоко наказать остальных. Некоторые из них попадали в лагерь за уголовные преступления, другие – в качестве политических заключенных либо в следствие своей нетрадиционной сексуальной ориентации.
Узники тайных тюрем в течение многих лет подвергаются воздействиям карательных органов без предъявления им конкретных обвинений.
В 1944 году Мандель была переведена на пост начальницы концлагеря Мульдорф, одной из частей концлагеря Дахау, где и прослужила до окончания войны с Германией. Последующая судьба Хильдегард Нойманн неизвестна. Нойманн покинула лагерь в мае 1945 года и не понесла уголовной ответственности за военные преступления. Хильдегард Нойманн начала свою службу в концентрационном лагере Равенсбрюк в октябре 1944, став сразу обер-надзирательницей. 10 августа 1945 года Мандель была арестована американскими войсками.
Зверства фашизма — слабонервных просьба не смотреть
Некоторые до попадания в концлагеря занимались проституцией, поэтому соглашались на схожую работу, но уже за колючей проволокой, без проблем и даже передавали свои навыки неискушенным коллегам. По воспоминаниям выживших, Мандель была меломанкой и хорошо относилась к музыкантам из оркестра, лично приходила к ним в барак с просьбой что-нибудь сыграть. Известны случаи, когда Мандель лично на время брала под своё покровительство нескольких заключённых, а когда они ей наскучивали, вносила их в списки к уничтожению.
Коллеги по службе описывали Мандель как «чрезвычайно умного и преданного своему делу» человека.
Дженни-Ванда Баркманн была признана виновной, после чего ей дали сказать последнее слово. Она заявила, «Жизнь действительно большое удовольствие, а удовольствие, как правило, недолго».
Она была настолько жестокой но при этом очень красивой, что женщины-заключенные прозвали её «Прекрасным Призраком».
Среди прозвищ Ирмы были «Светловолосый дьявол», «Ангел смерти», «Прекрасное чудовище».
А ты , иуда, пытаешься “писать” историю!
Она о аде на земле и о людях , которые жили в этом аду!!! И только подумать , что эти люди пережили и как погибли миллионы!!!
Она морила голодом своих собак, чтобы потом натравливать их на жертв, и лично отбирала сотни людей для отправки в газовые камеры. Заключённые впоследствии рассказывали, что подвергались жестокому обращению со стороны Данц. Она избивала их, конфисковывала выданную на зиму одежду. Наиболее известна под псевдонимом как «Фрау Абажур» Получила прозвище «Бухенвальдская ведьма» за жестокие пытки заключённых лагеря. В последнюю ночь перед казнью Грезе смеялась и распевала песни вместе со своей коллегой Элизабет Фолькенрат.
Люди помогали в организации побегов и прятали беглецов, нелегально передавали продукты для изголодавшихся узников.
Любая форма сопротивления жестоко пресекалась – пойманных заключенных публично расстреливали, также расправлялись и с их соседями по бараку.
Для пыток над заключенными она использовала эмоциональные и физические методы, забивала насмерть женщин и наслаждалась произвольным отстрелом заключенных. В нём Боте получила прозвище «Штуттгофская садистка» из-за жестокого обращения с женщинами-заключёнными. Она также участвовала в отборе женщин и детей в газовые камеры. За это время часть арестантов умерла от голода, остальных, и в том числе Максимилиан Кольбе, казнили 14 августа 1941 г. смертельной инъекцией фенола.
Нацисты воспринимали период беременности как помеху работоспособности женщин, а самих младенцев – в качестве нежелательного «продукта».
Немалое количество жертв представляли дети, на которых испытывались смертельные дозы транквилизаторов.
Список концентрационных лагерей разных стран
Во всем этом не было сочувствия, а только расчет: тела готовили к тяжелому труду. Как только цикл реабилитации заканчивался, девушки становились частью секс-конвейера. Она контролировала от 10 до 30 женщин-полицейских и более 20000 женщин-еврейских заключённых. Марш закончился 20-26 февраля 1945 года. В Берген-Бельзене Боте руководила отрядом женщин, состоявшим из 60-и человек и занимавшимся производством древесины. Общее количество жертв лагеря смерти «Аушвиц-Биркенау» до сих пор не установлено.
Да “благодаря” таким как ты , в итоге и появились все эти ужасы на земле!!!!
Именно из него и была сделана взрывчатка, использованная во время восстания.
После освобождения лагеря была арестована. В мае 1945 года она сбежала в горы в районе её родного города — Мюнцкирхена. Также, именно Мандель принадлежит идея и создание женского лагерного оркестра, встречавшего у ворот новоприбывших заключённых весёлой музыкой. Мандель лично производила отборы заключённых, и тысячами отправляла их в газовые камеры. Занимая в период 1942—1944 годов пост начальницы женских лагерей концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау, впрямую ответственна за смерть около 500 тысяч женщин-заключённых.
Но была поймана и арестована в мае 1945 при попытке покинуть вокзал в Гданьске.
Дженни бежала из лагеря в 1945 году, когда советские войска начали подходить к лагерю.
17 апреля 1945 года, она была взята в плен англичанами.
Среди украинских политических заключенных большую группу составляли активисты ОУН-УПА.
Самые страшные пытки в истории человечества. Пытки в концлагерях
Тогда ей выдавливали ложкой глаза. И слепая, изувеченная она назвала всех, кто был в партизанском отряде. Если же он проявит упорство, то будет медленно и мучительно протыкаться растениями. Жертву обездвиживали оковами, привязывали к корыту, заставляли есть мед и пить молоко, затем намазывали все тело сладким составом, и опускали в болото. Предварительное расследование могло вестись с применением других хитроумных механических устройств для медленного расщепления костей пальцев и конечностей и разрыва мускульных связок.
В качестве орудия казни могли использовать Железную деву, Медного быка, костер или описанный Эдгаром По маятник с острым краем, методично опускавшийся на грудь жертвы дюйм за дюймом.
Даже когда на шею Ирме Грезе набросили петлю, лицо её осталось спокойным. Людей заставляли вручную переносить тяжести, работать на лютом морозе и под палящим солнцем. Иными словами, человека бьют плетью или подвешивают на дыбу не просто так, а для того, чтобы получить какой-то результат. Юрич это по норвежски написано. В камере оставлено все, как было тогда, в 43-м. Если перевернуть ту розовую табуретку, стоящую у ног женщины, можно увидеть клеймо гестапо Кристиансанда.
Так пытали с помощью электрических печек. При особенном усердии палачей у человека могли загореться волосы на голове.
Потом повесили за ноги вниз головой.
Она, как говорят, заигрывала с охранявшими её милиционерами и не особо волновалась за свою судьбу. Ничего удивительного! Нельзя забывать все те ужасы дабы не допустить ихнего повторения. Ужасные кадры, ужасные страницы жизни … Как бы этого не хотелось вспоминать, но этого нельзя забывать!
infovzor.ru
Пытки и издевательства над женщинами в Соловецких лагерях
Женщины-заключенные СЛОНа. Развалившаяся вышка охраны. Соловки.Принуждение к сожительству
Когда домогательства наталкиваются на сопротивление, чекисты не гнушаются мстить своим жертвам. В конце 1924 г. на Соловки была прислана очень привлекательная девушка — полька лет семнадцати. Ее вместе с родителями приговорили к расстрелу за «шпионаж в пользу Польши». Родителей расстреляли. А девушке, поскольку она не достигла совершеннолетия, высшую меру наказания заменили ссылкой на Соловки на десять лет.
Девушка имела несчастье привлечь внимание Торопова. Но у нее хватило мужества отказаться от его отвратительного домогательства. В отместку Торопов приказал привести ее в комендатуру и, выдвинув ложную версию в «укрывательстве контрреволюционных документов», раздел донага и в присутствии всей лагерной охраны тщательно ощупал тело в тех местах, где, как ему казалось, лучше всего можно было упрятать документы.
В один из февральских дней в женском бараке появился очень пьяный чекист Попов в сопровождении еще нескольких чекистов (тоже пьяных). Он бесцеремонно влез в постель к мадам Икс, даме, принадлежащей к наивысшим кругам общества, сосланной на Соловки сроком на десять лет после расстрела мужа. Попов выволок ее из постели со словами: «Не хотите ли прогуляться с нами за проволоку?» — для женщин это означало быть изнасилованными. Мадам Икс, находилась в бреду до следующего утра.
Отдел 1. Статья 55.
Надзирательницам применяются все установленные выше для надзирателей правила, условия поступления и порядок прохождения службы.(«Положение о Соловецких лагерях особого назначения ОГПУ». 2.10.1924 г. Секретно.)
Необразованных и полуобразованных женщин из контрреволюционной среды чекисты нещадно эксплуатировали. Особенно плачевна участь казачек, чьи мужья, отцы и братья расстреляны, а сами они сосланы. (Мальсагов Созерко. Адские острова: Сов. тюрьма на дальнем Севере: Пер. с англ. — Алма-Ата: Алма-ат. фил. агентства печати «НБ-Пресс», 127 с. 1991)
«Положенiе женщин — поистинe отчаянное. Онe еще болeе безправны, чeм мужчины, и почти всe, независимо от своего происхожденiя, воспитанiя, привычек, вынуждены быстро опускаться. Онe — цeликом во власти администрацiи, которая взымает дань «натурой»… Женщины отдаются за пайки хлeба. В связи с этим страшное распространенiе венерических болeзней, наряду с цынгой и туберкулезом.» (Мельгунов Сергей. «Красный террор» в Россiи 1918-1923. Изд. 2ое дополненное. Берлин. 1924)
Поделиться в социальных сетях
Сексуальные насилия над женщинами СЛОНа
Соловецкая «Детколония» официально называлась «Исправительно-трудовая колония для правонарушителей младших возрастов от 25 лет». В этой «Детколонии» было зарегистрировано «детское правонарушение» — групповое изнасилование девочек-подростков (1929).
«Однажды мне пришлось присутствовать при судебно-медицинском вскрытии трупа одной девушки из заключенных, вынутой из воды, со связанными руками и камнем на шее. Дело оказалось сугубо секретное: групповое изнасилование и убийство, совершенное заключенными стрелками ВОХР (военизированная охрана, куда набирались заключенные, прежде, на свободе, работавшие в карательных органах ГПУ) под предводительством их начальника-чекиста. Мне пришлось «беседовать» с этим монстром. Он оказался садистом-истериком, бывшим начальником тюрьмы.» (Профессор И.С. Большевизм в свете психопатологии. Журнал «Возрождение». №9. Париж. 1949. Цит. по публ. Бориса Камова. Ж. «Шпион», 1993. Вып.1. Москва, 1993. С.81-89)
Женщины в Голгофском скиту
«Женщины! Где ярче контрасты (столь любимые мною!), чем на наших многодумных островах? Женщины в Голгофском скиту!
Их лица – зеркало ночных московских улиц. Шафранный цвет их щек – чадный свет притонов, тусклые безразличные глаза – оконца хаз и малин. Они приехали сюда с Хитрого, с Рваного, с Цветного. В них еще живо смрадное дыхание этих выгребных ям огромного города. Они еще кривят лицо в приветливо-кокетливой улыбке и со сладострастно-зазывной развальцей проходят мимо вас. Их головы повязаны платками. У висков с обезоруживающей кокетливостью локоны-пейсики, остатки от стриженных волос. Их губы алы. Об этой алости поведает вам угрюмый канцелярист, запирающий красные чернила на замок. Они смеются. Они беззаботны. Кругом зелень, море, как пламенный жемчуг, в небе самоцветные ткани. Они смеются. Они беззаботны. Ибо зачем заботиться им, бедным дочерям безжалостного большого города?
На склоне горы погост. Под бурыми крестами и плитами – схимники. На крестах череп и две кости.» (Цвибельфиш. На острове на Анзере. Журнал «Соловецкие острова», №7, 07.1926. С.3-9).
• Медицинское обслуживание в Соловецком концлагере
• Соловецкие женщины XIX и XXI веков
• Финские женщины в Соловках: президент Финляндии не смогла попасть в Соловки, а жена председателя финской компартии покончила в Соловках жизнь самоубийством.
• Женский барак смерти Во время утреннего обхода баронесса села на пол, потом легла. Начался бред…
Поделиться в социальных сетях
www.solovki.ca
Чудовищные исторические факты о концлагерях
Концлагерь. Это слово у любого нормального человека ассоциируется с фашизмом, массовыми смертями, геноцидом, издевательствами над невинными людьми, чудовищными экспериментами над узниками. Так что же происходило в этих лагерях, построенных гитлеровцами во время Второй мировой войны на оккупированных ими территориях?
КонцлагерьКонцентрационный лагерь, по мнению фашистов, — своеобразное чистилище, избавляющее человечество от нечистых наций. То есть место, где проводилась, как они говорили, гигиена общества. Как вы догадываетесь, себя, немцев, они считали самыми лучшими и достойными, а нечистыми – евреев, цыган, русских, белорусов, поляков и многих других.
Строили концлагеря на захваченных гитлеровцами территориях. Это заведения в годы войны существовали во многих европейских странах: в Польше, Хорватии, Белоруссии, Украине.
Не случайно концлагеря называют конвейерами смерти, в них ежедневно гибли тысячи людей. Интересный исторический факт. Оказывается, каждый из этих лагерей имел своеобразный план по количеству уничтоженных «неарийцев», за невыполнение которого работники концлагеря строго наказывались. Хотя это случалось крайне редко, поскольку в них служили гестаповцы, как ни дико это звучит, с огромным удовольствием уничтожавшие людей. Причем делали они это самыми жестокими и изощренными способами.
Осмотр заключенных концлагеряКак только новые заключенные прибывали в лагерь, их раздевали, осматривали, отбирали ценные вещи, выдирали золотые зубы и сортировали по баракам.
Кого-то отправляли на каторжные работы.
КонцлагерьПричем над воротами, через которые проходили узники, красовалась циничная надпись: «Работа делает свободным». И это при том, что тяжелейший труд не выдерживал никто, даже самые сильные. Люди работали на строительстве новых помещений для концлагеря, используя при этом примитивные орудия труда, а также на полях – их запрягали в плуг вместо скотины.
В годы войны фашистская Германия пыталась разработать баллистические ракеты большой дальности. На заводах по их производству также работали узники лагерей. Но эта затея оказалась провальной: заключенных от тяжелого труда на таких заводах погибало больше, чем от ударов этими ракетами.
От чрезмерных нагрузок и недоедания люди умирали ежедневно, также зачастую ослабленных людей надзиратели либо отстреливали, либо передавали в другие «отделения» лагеря: для медицинских опытов, в газовую камеру или в другие подобные части, где живое мясо было очень востребовано.
Дети в концлагереКонечно же, первыми в категорию смертников или подопытных попадали старики, больные и маленькие дети.
Нацисты действительно получали кайф, убивая «нечистых» людей. Они были весьма изобретательны.
Кого-то загружали в закрытые грузовики (по 50 – 70 человек), плотно закрывали дверь и окна и включали двигатель. В итоге люди умирали от выхлопных газов.
Крематорий концлагеряТрупы сжигали в крематориях, поскольку пепел был нужен немцам для удобрения сельскохозяйственных угодий. Но иной раз печи не справлялись с огромным количеством тел, тогда их просто сбрасывали в ямы и закапывали.
В Освенциме, концлагере на территории Польши, придумали способ более массового убийства, который вскоре переняли и другие лагеря. Это газовые камеры, рассчитанные на 2000 человек. Именно в Освенциме было уничтожено самое большое количество людей – до четырех миллионов.
Еще один изуверский способ. Заключенных в огромном количестве приводили на специальное поле, где оркестр из узников играл «Танго смерти». Автор этого произведения неизвестен, возможно, это был кто-то из арийцев. Затем под музыку людей начинали расстреливать. Убиенных было так много, что земля более чем на метр пропитывалась кровью.
Надо сказать, музыка «Танго смерти» была очень популярна во многих концлагерях, под нее убивали, пытали и издевались.
Закапывание трупов в концлагереНад живыми людьми в лагерях проводились и медицинские эксперименты. Зачем? Чтобы разработать новые лекарства для лечения своих солдат, а также новое бактериологическое оружие.
Узников заражали разными тяжелыми болезнями, вводили воздух в вену, накачивали желудок или легкие ядом – и все ради того, чтобы изучить действие тех или иных средств на человеческий организм.
Людей загоняли в барокамеру, имеющую небольшие окна, через которые врачи наблюдали за медленной смертью людей. Когда из камеры постепенно начинали откачивать воздух, у людей сначала распухало тело, затем вылезали глаза, а потом лопались сосуды. Этот смертельный эксперимент позволял медикам вычислить максимально возможную высоту для фашистских летчиков.
Газовая камера в концлагереГитлеровцы воевали в странах с разным климатом, поэтому было необходимо изучить влияние перепадов температур и влажности на организм человека. Одни узники становились подопытными, которых либо полностью, либо какие-то части тела подвергали воздействию низких температур, то есть замораживали. Затем им, без анестезии, вскрывали внутренности и смотрели, ка реагируют органы на мороз.
Других же узников помещали в отсеки с низкой влажностью и очень высокой температурой, затем сквозь маленькие оконца наблюдали, как люди становились мумиями. Надо сказать, благодаря этому чудовищному методу и было выяснено, что человеческое тело в большинстве своем состоит из воды.
Многим узникам специально наносили очень тяжелые травмы, вставляли в тело осколки, стекло, ржавое железо, грязь. Для чего? Чтобы выработать наиболее успешные способы лечения тяжелых травм и зараженных ран.
Среди узников концлагерей было много молодых женщин, некоторая часть которых становилась лагерными проститутками поневоле — в лагерях были свои публичные дома. Эту тему много десятилетий старались обходить стороной, но все же рассказы очевидцев были обнародованы.
Каких-то молодых симпатичных женщин принуждали работать в сфере секс-услуг, а кто-то шел туда сам. Обслуживали дамы особо примерных узников, как правило, продажных стукачей и фашистов. Этих дам хорошо кормили и лечили.
Женщины иной раз беременели, хотя чаще всего перед отправкой в местный бордель их стерилизовали. Забеременевшую женщину либо отправляли в крематорий, либо позволяли родить (если женщина была крепкая и могла после пригодиться для работы). Младенцев же либо отправляли в боксы для проведения опытов, либо топили в бочках.
Немцы в ходе опытов пытались разработать наиболее оптимальный способ уничтожения целых народов. В итоге пришли к выводу, что самое простое – отравление газом с последующим сжиганием.
Еще один способ уничтожения народов – лишение возможности воспроизводства. Для этого в лагерях разрабатывались методы массовой стерилизации. Одних узников кастрировали, а половые органы других облучали. Арийцы считали, что «нечистые» народы нужно стерилизовать и использовать в качестве рабочей силы на благо Третьего Рейха.
Казалось бы, такие зверства не могут творить женщины. Но история показывает, что именно представительницы слабого пола зачастую оказываются более жестокими, чем мужчины. Причем женщины по собственной воле шли работать в концлагеря, зачастую проходя большой отбор. Что их привлекало? Высокие заработки, карьера и желание проявить себя в деле служения великой Германии. Яркой такой представительницей является Ирма Грезе. Читайте о ней в статье «Ирма Грезе – самые жестокие женщины в истории человечества».
Не только немцы творили подобные злодеяния. История знает еще один лагерь, где проводились зачастую еще более ужасные опыты над живыми людьми – это японский отряд 731. Читайте об этом в статье «Отряд 731 или чудовищные опыты над живыми людьми».
Многие узники концлагерей проявляли удивительную силу воли, оставаясь в этих нечеловеческих условиях людьми с большой буквы. Они создавали группы сопротивления, боролись за свободу, устраивали саботаж, совершали побеги. Конечно же, нацисты все это очень жестоко подавляли, пытаясь запугать остальных заключенных. Они очень поощряли предателей и доносчиков. К сожалению, такие тоже были. Ради спасения своей шкуры они были готовы продать и мать родную.
Части заключенных все же удавалось бежать. Им зачастую помогали жители близлежащих деревень, которые прятали их и кормили. Гитлеровцы вскоре поняли, что местные жители помогают беглецам. Поэтому вокруг концлагерей в деревнях отстреливали людей и в них селили своих военнослужащих.
Надзирателей концлагерей после войны судили, как и всех фашистов. История знает лишь один случай, когда бывший работник концлагеря был оправдан. Это лагерный врач Освенцима Ханс Мюнх. Он старался не отправлять прибывших узников в крематорий, а проводя опыты, делал так, чтобы люди жили дольше и вреда им причинялось меньше. Доказано, что Мюнх тем самым сохранил немало жизней.
morefactov.ru
Проститутки и уголовные женщины в Соловецких лагерях
Плакат времен массовой высылки проституток в Соловки. 1926 г. «Плакат «Ночная панель» подвергнут жестокой и справедливой критике, указано, что плакат вызывает представление, что проституция в СССР приобрела характер широкого и распространенного явления, что, конечно, неверно, особенно для настоящего этапа». (А.Блюм. Советская цензура в эпоху тотального террора 1929-1953. СПб.: Академич. Проект. 2000).Проститутки и женщины-бандиты в Соловках
Официально женщин высылают на Соловки… за «постоянную проституцию». Через определенные промежутки времени в крупных городах европейской России против проституток предпринимаются рейды с тем, чтобы отправлять их в концлагеря… Характер и образ жизни этих женщин до такой степени дикий, что их описание любому, не знакомому с условиями Соловецкой тюрьмы, может показаться бредом сумасшедшего. К примеру, когда уголовницы направляются в баню, они заранее раздеваются в своих бараках и совершенно нагие прогуливаются по лагерю под раскаты смеха и одобрительные возгласы соловецкого персонала.
Уголовницы так же, как и мужчины, приобщаются к азартным карточным играм. Но в случае проигрыша они вряд ли могут расплатиться деньгами, приличной одеждой или продуктами. Ничего этого у них нет. В итоге каждый день можно оказаться свидетелем диких сцен. Женщины играют в карты с тем условием, что проигравшая обязана немедленно отправиться в мужской барак и отдаться подряд десяти мужчинам. Все это должно происходить в присутствии официальных свидетелей. Лагерная администрация никогда не вмешивается в это безобразие.
Можно представить себе то ощущение, которое уголовницы вызывают у образованных женщин из контрреволюционной категории. Самые отвратительные ругательства, вместе с которыми упоминаются имена Бога, Христа, Божьей Матери и всех святых, поголовное пьянство, неописуемые дебоши, воровство, антисанитария, сифилис—этого оказывается слишком много даже для человека с сильным характером. Послать честную женщину на Соловки—значит в несколько месяцев превратить ее в нечто похуже проститутки, в комок безгласной грязной плоти, в предмет меновой торговли в руках лагерного персонала.
Сестра гулящая, блядь настоящая,
Она катается на бегашах,
Она катается и перепихается,
А я бедный сижу на Соловках.
(Автор не известен. Блатная песня. Середина 20-х годов ХХ века.)
Чекистские наложницы в Соловецком лагере
Каждый чекист на Соловках имеет одновременно от трех до пяти наложниц. Торопов, которого в 1924 году назначили помощником Кемского коменданта по хозяйственной части, учредил в лагере официальный гарем, постоянно пополняемый по его вкусу и распоряжению. Красноармейцы, охраняющие лагерь, безнаказанно насилуют женщин. По лагерным правилам из контрреволюционеров и уголовниц ежедневно отбирают по 25 женщин для обслуживания красноармейцев 95-й дивизии, охраняющей Соловки. Солдаты настолько ленивы, что арестанткам приходится даже застилать их постели.
Поделиться в социальных сетях
3 уровня проституток у соловецких чекистов
Старосте Кемского лагеря Чистякову женщины не только готовят обед и чистят ботинки, но даже моют его. Для этого обычно отбираются наиболее молодые и привлекательные женщины. И чекисты обходятся с ними так, как им захочется. Все женщины на Соловках поделены на три категории. Первая — «рублевая», вторая — «полурублевая», третья — «пятнадцатикопеечная» (пятиалтынная). Если кто-либо из лагерной администрации просит «первоклассную» женщину, т.е. молодую контрреволюционерку из вновь прибывших в лагерь, он говорит охраннику: «Приведи мне «рублевую».
Отдел 1. Статья 54.
В женских корпусах состоят надзирательницы, несущие все обязанности надзирателей и пользующиеся всеми их правами.
(«Положение о Соловецких лагерях особого назначения ОГПУ». 2.10.1924 г. Секретно.)
Честная женщина, отказавшаяся от «улучшенного» пайка, который чекисты назначают своим наложницам, очень скоро умирает от недоедания и туберкулеза. На Соловецком острове особенно часты такие случаи. Хлеба на всю зиму не хватает. Пока не начинается навигация и не будут привезены новые запасы продовольствия, и без того скудные пайки урезаются почти вполовину.
Чекисты и шпана заражают женщин сифилисом и другими венерическими заболеваниями. Как широко распространены на Соловках эти болезни, можно судить по следующему факту. До недавнего времени больные сифилисом располагались на Поповом острове в специальном бараке (№ 8). В связи с последующим ростом заболеваемости барак № 8 не мог уже вмещать всех пациентов. Еще до моего побега администрация «разрешила» данную проблему, разместив их в других бараках со здоровыми людьми. Естественно, это привело к быстрому увеличению числа зараженных.
Вместо театра…
Как-то осенью,.. прорвался надрывный вой собаки… Пес шестым своим чувством предугадал судьбу хозяина и завыл… Работники ИСЧ выводили из изолятора «заговорщиков» на расстрел в нижнем белье, связанными попарно: правая рука одного с левой рукой другого. Расстреливали на кладбище за кремлем в темноте, при фонариках, в затылок, работники ИСЧ и командир охранного полка Дегтярев… В такие обычные для Соловков часы расстрела в женбараке гасили свет и из окон второго этажа охотницы наблюдали «технику палачей». Потом, расстрелы перенесли в дезинфекционную камеру внутри кремля, в нескольких десятках метров от изолятора. Расстрелы оттуда были неслышны и невидимы…
(Михаил Розанов. Соловецкий концлагерь в монастыре. 1922 – 1939. Факты – Домыслы – «Параши». Обзор воспоминаний соловчан соловчанами. В 2 кн. и 8 ч. США: Изд. автора, 1979.)
Штрафной изолятор для проституток
«По строгому уставу Соловецкого монастыря женщины на остров не допускались. Они могли поклониться святыням лишь издали, с крохотного «Заячьего островка». От пристани до него — верста с небольшим, и весь кремль с крохотного «Заячьего островка». От пристани до него — верста с небольшим, и весь кремль с высящимися над ним куполами виден оттуда, как на ладони.
Традиция сохранилась. Новый хозяин острова отвел «Зайчики» под женский изолятор, куда попадали главным образом за грех против седьмой заповеди (Седьмая заповедь гласит: «Не прелюбодействуй» (Исход 20:14). Прим. Ред.) и куда в качестве представителя власти был допущен лишь один мужчина — семидесятилетний еврей, Бог весть какими путями попавший на службу в хозяйственную часть ЧК, проштрафившийся чем-то и угодивший в ссылку. Возраст и явная дряхлость ставили его, как жену Цезаря, вне подозрений.
Каторжницы, ни в чём не провинившиеся на Соловках, жили на самом острове, но вне кремля, в корпусе, обнесенном тремя рядами колючей проволоки, откуда их под усиленным конвоем водили на работы в прачечную, канатную мастерскую, на торфоразработки и на кирпичный завод. Прачечная и «веревочки» считались легкими работами, а «кирпичики» — формовка и переноска сырца — пугали. Чтобы избавиться от «кирпичиков», пускались в ход все средства, и немногие выдерживали 2-3 месяца этой действительно тяжелой, не женской работы.
Жизнь в женбараке была тяжелей, чем в кремле. Его обитательницы, глубоко различные по духовному укладу, культурному уровню, привычкам, потребностям, были смешаны и сбиты в одну кучу, без возможности выделиться в ней в обособленные однородные группы, как это происходило в кремле. Количество уголовных; здесь во много раз превышало число каэрок, и они господствовали безраздельно. Притонодержательницы, проститутки, торговки кокаином, контрабандистки… и среди них — аристократки, кавалерственные дамы, фрейлины.
Выход из барака строго контролировался; даже в театр женщины ходили под конвоем и сидели там обособленно, тоже под наблюдением.
Женщины значительно менее мужчины приспособлены к нормальному общежитию. Внутренняя жизнь женбарака была адом…» (Ширяев Борис. Неугасимая лампада. Послесл. Г. Русского. — Репр. воспр. изд. 1954 г. (Нью-Йорк). — М.: Столица, 1991. — 416 с.)
• Сыпной тиф и эпидемии на Соловках
• Беременные женщины в СЛОНе. Материнство в условиях лагеря. Бога больше нет, граждане женщины. Учеными доказано, что это поповская выдумка…
• Пытки детьми и пытки детей Cамый жуткий до кошмара случай таких пыток стал известен в 1933 г.
• Сотрудницы «органов» Женщины — чекистки, осведомительницы, стукачки и провокаторы
• Медицинское обслуживание в Соловецком концлагере
• Соловецкие женщины XIX и XXI веков
• Финские женщины в Соловках: президент Финляндии не смогла попасть в Соловки, а жена председателя финской компартии покончила в Соловках жизнь самоубийством.
• Женский барак смерти Во время утреннего обхода баронесса села на пол, потом легла. Начался бред…
Соловецкая цитата
«Я знал на Соловках двух женщин, которые добровольно отправились на Соловки вместе со своими мужьями и там героически выполняли принудительные работы. Еще не перевелись на Руси типы русской женщины, воспетые Некрасовым, Пушкиным, Тургеневым и Толстым.» (Зайцев Иван Матвеевич. Четыре года в стране смерти. (Посмертное издание). Изд. Дальневосточного Отдела Российской Всенародной Партии Националистов (Росснационалистов). Г.Шанхай. Китай. 1936.)
Поделиться в социальных сетях
www.solovki.ca
Только палачам гулага известно, сколько «шпионов в пользу антарктиды» и «резидентов австралийской разведки» появилось в лагерях после изощренных, мучительных пыток
Говорят, что смерть у всех людей одна. Неправда. Смерть смерти рознь, и для того, чтобы убедиться в этом, достаточно лишь на мгновение заглянуть, чуть раздвинув руками ряды ржавой «колючки», в прошлое огромной и страшной страны, именуемой ГУЛАГ. Заглянуть и почувствовать себя жертвой.
Эти материалы автору книги «ГУЛАГ» Данцигу Балдаеву предоставил бывший надзиратель, который долгое время проработал в системе ИТУ. Особенности нашей «исправительной системы» до сих пор вызывают изумление. Возникает ощущение, что эти особенности зародились еще в те годы, когда за колючей проволокой находилась большая часть населения страны.
Женщин для усиления «психического воздействия» нередко приводили на допросы голыми
Для того, чтобы выбить из арестованного нужные показания, у «специалистов» ГУЛАГа существовало множество «отработанных» на «живом материале» способов, практически не оставляющих заключенному возможности «затаиться» и «скрыть правду от следствия». В частности, не желающих «добровольно во всем признаться», во время следствия могли для начала «воткнуть мордой в угол», то есть поставить лицом к стене по стойке «смирно» без точки опоры, и продержать в таком положении несколько суток без пищи, воды и сна. Падающих в обморок от потери сил избивали, обливали водой и водворяли на прежнее место. К более крепким и «несговорчивым» «врагам народа» наряду с банальным в ГУЛАГе зверским избиением применялись и более изощренные «методы дознания», например, подвешивание на дыбу с гирей или другим грузом, привязанным к ногам для того, чтобы кости вывернутых рук выскакивали из суставов. Женщин и девушек с целью «психического воздействия» нередко приводили на допросы абсолютно голыми, подвергая при этом граду насмешек и оскорблений. Если же и это не оказывало должного эффекта, жертву в довершение ко всему насиловали «хором» прямо в кабинете у следователя.
Большой популярностью у палачей пользовался так называемый «андреевский крест» — приспособление для удобства «работы» с гениталиями заключенных-мужчин — «осмаливания» их паяльной лампой, раздавливания каблуком, защемления и т. п. Приговоренного к пытке на «андреевском кресте» в буквальном смысле распинали на двух скрепленных буквой «Х» балках, что лишало жертву всякой возможности сопротивляться, предоставляя «спе
fakty.ua