Существует ли сейчас дисбат – Дисциплинарный батальон — Википедия

Дисциплинарный батальон — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 4 февраля 2019; проверки требует 1 правка. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 4 февраля 2019; проверки требует 1 правка.

Отдельный дисциплинарный батальон — специальное формирование в вооружённых силах России и некоторых странах СНГ, воинская часть (отдельный батальон), в котором отбывают наказание осуждённые за уголовные преступления в период прохождения военной службы военнослужащие и курсанты высших военных учебных заведений, до получения ими первичного офицерского звания.

Создан в этих же целях в соответствии с действовавшим ранее уголовным кодексом. Срок службы осуждённым в дисциплинарном батальоне не засчитывается в общий срок действительной военной службы, за исключением особых случаев (приказ командующего войсками военного округа). Таким образом, военнослужащий, отбывший срок наказания в дисциплинарном батальоне, направлялся в регулярные войска дослуживать срок, который ему оставался до осуждения. В конце 1980-х годов срок направления в дисциплинарный батальон был увеличен до трёх лет.

В отдельный дисциплинарный батальон направляются для отбывания уголовных наказаний, осуждённые военным судом солдаты и сержанты. При этом после отбывания наказания в дисциплинарном батальоне военнослужащие, закончившие военную службу, проходят по документам как не имеющие судимости.

Общая численность постоянного состава отдельного дисциплинарного батальона — около 300 человек.

Общая численность переменного состава отдельного дисциплинарного батальона зависит от количества осуждённых военнослужащих по призыву, но не более 500 человек.

Сокращённое наименование — одисб. В просторечии употребляется сокращение — дисбат; солдатский жаргон — дизель.

ru.wikipedia.org

Про дисбат (47 фото)

Весь текст авторский: 28 отдельный дисциплинарный батальон в Мулино — один из двух оставшихся в России дисбатов. Второй — близ Читы. Но и в те времена, когда дисбатов по стране было больше, мулинский считался одним из самых благополучных, если вообще слова «благополучие» и «дисбат» можно поставить рядом. Несколько часов, проведённых внутри этого внушающего уважение заведения, считаю, оказались, чрезвычайно полезными. Редкой силы источник познания жизни.Дисциплинарный батальон — не тюрьма, а воинская часть. Служат в вч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Военнослужащие переменного состава — это те, что находятся внутри охраняемого периметра. Попадают внутрь на разное время, от трёх месяцев до двух лет. В данный момент в части 170 «постояльцев» из 800 возможных.


Сведущие люди разъяснили: заехать в дисциплинарный батальон — задача не такая уж и простая. В смысле, там немного «случайно оступившихся», больше тех, кто сумел своими трудами стяжать довольно весомую личную «славу». Армия — не палата мер и весов и не правофланговый отряд скаутов, это огромная организация, внутри которой постоянно случается масса самых странных нарушений и девиаций. И придётся несколько напрячься, чтобы быть персонально замеченным на общем фоне. Некоторые не пожалели на это сил.
В дисбате немало тех, кто позволял себе т.н. неуставные отношения. Иначе такого рода отношения именуются «дедовщиной» или «годковщиной». Один из наиболее распространённых видов дедовщины — избиение сослуживцев. Помимо «экзекуторов», велик и процент «сочинцев» (СОЧ — самовольное оставление части) или, как их ещё называют — «лыжников». Вообще говоря, статей, по которым осуждены воины переменного состава, не так уж и много.

Например, статья 335 УК РФ. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанное с унижением чести и достоинства или издевательством над потерпевшим либо сопряженное с насилием, наказывается содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до двух лет или лишением свободы на срок до трех лет. И подпункты к статье.
Или статья 337. Самовольное оставление части или места службы. Самовольное оставление части или места службы, а равно неявка в срок без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток, совершенные военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, — наказываются арестом на срок до шести месяцев или содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до одного года. И опять куча подпунктов.
Есть в дисбате бывшие воришки, буяны, грабители, безыдейные хулиганы и просто удивительного калибра дураки (для интересующихся — почти часовой фильм с реальными историями). А вот насильников, убийц и прочих уголовников нет. Для них предназначены заведения иного толка.
Тут, кстати, очень большой вопрос возникает — где, собственно, лучше: в дисбате или в тюрьме? Лично я правильного ответа не знаю, но подозреваю, что дисбат для большинства заехавших полезнее тюрьмы. Но это мои фантазии конечно, как оно там на самом деле — не знаю. Зато знаю, что никаких отметок о судимости в паспорте военнослужащего, проводившего время в дисбате — нет. Военному комиссару, конечно, не составит труда понять что кроется за строками про пребывание в вч 12801, но для остальных, для непричастных — репутация человека незапятнана. Такое, есть мнение, в ряде обстоятельств может для молодого мужчины дорогого стоить.
«Ничто так не облегчает жизнь воина, как дисциплина…»
В ротах — только рядовые. Прошлые заслуги, звания и отличия в зачёт не идут. Род войск и специализация тоже не играют роли. Матрос, мотострелок, пограничник или «вован» — всех одинаково приветливо принимают в лоно дисциплинарного батальона. Стригут наголо и переодевают в новую форменную одежду. Времена, когда в дисбате носили красноармейскую форму образца 1943 года — прошли. Пилоток со звёздочками, шаровар и гимнастёрок с воротником-стойкой на складах больше нет.



Военнослужащие одеты в обычный «камуфляж». Поверх формы белой краской через трафарет нанесены номера рот и надпись КОНВОЙ во всю спину. Это чтобы не перепутать между собой постоянный и переменный составы. Ещё одно видимое отличие между составами — шинели вместо бушлатов. Хотя, как видно на картинках, и бушлаты тоже есть. Обувь довольно единообразна — сапоги. В морозы — валенки. Сапоги, кстати говоря, у встреченных в части осуждённых солдат прямо-таки блистали. Пряжки у бойцов, напротив, блёклые, полевые. Некоторые почему-то покрашены зелёной краской.





Внутри охраняемого периметра решётки на окнах, буферные ворота из металлической сетки и прочие ограничения. Спальное помещение в казарме отделено запирающейся решётчатой металлической дверью. Если ночью бойцу приспичит в сортир — надо отметиться в специальном списке и проследовать к месту отправления естественных надобностей строго в гордом одиночестве. Уже вдвоём, например, в ночное время мчать в туалет нельзя.
Пока мы фотографировали дневального, спавший в казарме наряд получил команду «Подъём!» Отдыхавшие мигом взлетели над койками и чётким коротким строем прошагали в комнату для умывания.

Национальный вопрос в части отсутствует, разного рода «землячества» и прочие кучкования не поощряются. А вот т.н. «кавказцы» — присутствуют. Примерно каждый четвёртый из 170 нынешних «осУжденных» — с Кавказа. Среди них попадаются ошибочно считающие себя упорными и несгибаемыми граждане. Если заехавшему в дисбат пламенному борцу за свои мужские права список предлагаемых удовольствий видится недостаточно полным — имеется целительная гауптвахта. Срок пребывания там — до 30 суток. Решения суда не потребуется, достаточно воли командира.
Если и тридцать суток на «губе» показались шуткой — процедуру можно повторить. До сих пор, говорят, помогало всем. На выходе тяга к работе над собой и созидательному физическому труду во имя общества у осуждённого и проштрафившегося воина резко усиливается. А вот «диетическое питание» в виде хлеба с водой на гауптвахте было отменено. Кормят тамошних сидельцев и просто бойцов дисбата одинаково.
Снаружи «переменных» воинов охраняют другие воины — из постоянного состава. Помимо стрелков, на страже стоят свирепые служебные собаки и специальные средства. Объект режимный, караульные передвигаются в «броне», касках и с примкнутыми штыками и, в случае чего, имет право открывать огонь на поражение. Стрелять умеют, боевые стрельбы командование части проводит чуть ли не ежепятнично, благо полигон в Мулино гигантский, хватит места и для стрелка охраны и для САУ.
«Мы с приятелем вдвоём работаем на дизеле…»
Трудовой фронт для военнослужащих переменного состава — кругом. Начиная от казармы, сияющей почти стерильной чистотой, абсолютно квадратных сугробов вокруг плаца и заканчивая кропотливым изготовлением масштабных макетов части для местного музея.



Кто не умеет делать макеты частей, кораблей и самолётов — делает бетонные блоки и прочие железобетонные конструкции, грузит, копает, носит, шьёт — да мало ли чего может делать солдат, если ему умело приказать! Работы хватает на всех, но не всем доверяют ответственные участки производства. Сначала придётся проявить себя. Говорят, это выгодно проштрафившемуся военнослужащему.



В отдельных случаях осуждённые солдаты могут подпасть под УДО (условно-досрочное освобождение). Такое счастье надо заслужить. В зачёт идут знание воинских уставов, отличия в строевой подготовке, безукоризненная дисциплина и успехи на трудовом фронте. Обычно пребывание в дисбате в срок службы не засчитывается и военнослужащий возвращается в свою часть (или в ту, куда его после освобождения направляют) дослуживать положенное. Но не редки и ситуации, когда боец из дисбата отправляется прямиком домой.

Ну а пока речи про дом нет, в гости к осуждённым солдатам могут приехать ближайшие родственники. Разрешены краткосрочные несколькочасовые свидания (при невозможности — телефонные переговоры) и четыре свидания длительностью в трое суток ежегодно. Для таких случаев имеется специальная гостиница. На время пребывания с родителями, понятно, солдат освобождается от работ и занятий.









В дисбат можно прислать посылку. Список запрещённых предметов доводится до сведения каждого бойца, всё остальное — можно. Посылку доставляет в часть почтальон, по описи посылка загружается в каптёрку, после чего хозяин волен распорядиться полученными благами по своему усмотрению. Стандартный путь — получить часть посылки перед очередным приёмом пищи и поделиться в столовой с товарищами. Отдельно прояснил вопрос с сигаретами: если в дисбат сигареты не засылают — боец не курит. Потому что купить не на что, денег и мобильного телефона у него нет. Не положено.

Кормят и постоянный и переменный составы одним и тем же. Солдатская столовая встретила нашу группу обычным для таких учреждений запахом и рядами столов со скамейками. Посуда, конечно, не из богемского стекла, но чистая и аккуратно разложенная. Кухня с котлами из нержавейки, умывальник с полотенцами и мылом, ежедневно обновляемое меню на стенде при входе — всё как в других воинских частях, где мне приходилось бывать.







После «экскурсии» по части собравшимся дали возможность послушать краткие истории четверых бойцов дисбата. Самый безобидный из них «самоходчик». Убежал из части домой, бегал три дня, теперь девять месяцев проведёт за забором в Мулино. Рядом с ним парень с грузинской фамилией и беспокойными глазами. Избил офицера, снимавшего его на видеокамеру, а видимокамеру эту разбил. Почему? Зачем? Непонятно. 10 месяцев на обдумывание.
Лучше всех держался бывший сержант, отслуживший уже 11 месяцев, задембелевавший и на этой почве самовыразившийся в тяжких телесных повреждениях. В Мулино прибыл на 2 года. Смотрел на всех орлом, видимо, орешек крепкий. В глазах у остальных было темно и страшно. Молодые пацаны вызывали сочувствие, чего уж там. Были среди них и удивительные персонажи. Теперь всех вместе ждут увлекательнейшие мероприятия по исправлению себя же.

Сопровождавшие нас офицеры доступно пояснили: подравнивание и неустанное оквадрачивание сугробов, постоянная ходьба строем, непростая отливка бетонных блоков в промзоне и многомесячный зубрёж одних и тех же, сто раз уже надоевших уставов — занятия, конечно, бестолковые. Это каждому понятно, особенно гражданским. Толковые занятия — это вымогательства, кражи, побеги, побои, угоны автотранспортных средств, самовольные отлучки к маме и заезды в очередные отпуска с изнурением себя многодневной пьянкой пополам с неразборчивым грабежом бестолковых граждан. Другое ж совсем дело!

От тяги к подобным увлечениям в дисбате избавляют при помощи трудотерапии. Пока мы стояли на плацу, несколько групп бойцов с ломами, лопатами и мётлами продефилировали в разных направлениях, бойко чеканя шаг по мёрзлому асфальту. По плацу бойцы дисбата или маршируют (чаще всего — в строю, но бывает и индивидуально) или бегают бегом. Строевая подготовка и физкультура тесно переплетены и заполняют собой практически весь досуг военнослужащего. И вообще сложилось впечатление, что солдат переменного состава в дисбате стремится или постоять смирно или немедленно побежать бегом.

В т.н. «свободное время» военнослужащие дисциплинарного батальона могут обратиться к вере. На территории дисбата руками осуждённых возведён небольшой, очень аккуратный православный храм. Для мусульман имеется молельная комната. В редкие минуты досуга верующие солдаты имеют возможность поразмыслить о своих бессмертных душах. Места отправления религиозных культов в военной части не пустуют.






Бегут ли из дисбата? Бегут. Но редко и неудачно. Один из случаев побега зафиксирован в 2008 году. Закончился побег печально: после предупредительных выстрелов в воздух караульные открыли прицельный огонь по беглецу, прострелили ему обе ноги, а сторожевые собаки ещё и искусали раненого. Но тут виноватых искать не стоит, все участники событий доподлинно знали на что идут и чего надлежит ожидать. В Мулино совсем не Голливуд, многокилометровых отапливаемых вентилиционных лазов и корзин с бельём для обеспечения комфортного побега не найти.

Были в истории дисбата и особо находчивые бойцы: один решил убежать по простыням в окошко прямо из гостиницы, где находился с приехавшими родителями, а другой отважно наелся гвоздей и прочих металлических предметов. Очень хотел в больнице отдохнуть. Гвозди из затейника извлекли и передали в музей части. Там же хранятся и прочие предметы, изъятые у (из) осуждённых — шприцы, самодельные игральные карты, примитивные заточки, ножи и прочие полезные мелочи.


Никаких, подчеркну ещё разок красненьким, НИКАКИХ ужасов в расположении части усмотреть не удалось за исключением тех, что демонстрировались на каждом шагу: чистота, монотонность, полная занятость. Без всяких шуток — 8 часов строевой и физической подготовки, 8 часов изучения уставов, 8 часов сна, передвижение строго в рамках периметра бегом или строевым шагом, проверки, построения, неукоснительное выполнение распорядка дня, ежедневную муштру выдержит не каждый. Уставы, например, изучают до полного изумления и впадения в воинский транс, только на этой почве можно умом тронуться! Нет никаких сомнений — тяжкое место. По лицам военнослужащих переменного состава сразу всё видно. Не стоит, говорят они, сюда попадать, да только поздновато озаряет.
Не знаю, пригодятся ли в последующей жизни воинам полученные в дисбате навыки и умения, но из разговора с солдатом постоянного состава выяснилось: знание уставов таки облегчает жизнь по любую сторону колючей проволоки. Похоже, солдат знает, об чём говорит.
via onepamop.livejournal.com

fishki.net

КРИМИНАЛЬНЫЕ АВТОРИТЕТЫ ВОРЫ В ЗАКОНЕ |

Дисбат

В феврале 2006 года тогдашний министр обороны РФ Сергей Иванов заявил, что дисциплинарные батальоны — это анахронизм и, мол, подобных формирований нет ни в одной армии мира (хотя это на самом деле не так — дисбаты есть, скажем, в США и Франции). Если военнослужащий ‚совершил преступление, пусть находится в рамках системы исполнения наказаний, — заявил министр. Дисбаты решено было расформировать. Но — не тут-то было! «Дизель», как называют дисбаты, живее всех живых!

Для начала рассмотрим, что же такое дисциплинарный батальон, какие там условия содержания и внутренний распорядок. В настоящее время в России пять «дизелей». Внутренняя структура такая — пять рот: две с тяжкими статьями, три — с не очень. По штату положено не более 800 солдат-зэков. Попадают в «дизель» по решению военного суда за преступления как воинские, так и общеуголовные, небольшой тяжести, когда можно избежать уголовного преследования. Срок дают от 3 месяцев до 2 лет (в советское время максимум равнялся 4 годам). Осужденные солдаты носят погоны зеленого цвета. Тот же цвет и на бляхах-ремней.

Во время нахождения в дисбате солдаты не лишены такого гражданского права, как участие в выборах (простые осужденные этого делать не могут). Самая распространенная статья, за которую они попадают в дисбат, — это, конечно, неуставные отношения (40%, по данным Минобороны). Помимо «дедовщины» — «самоволка», воровство, хранение наркотиков. В
последнее время все чаще стали осуждать за грабеж — когда солдаты уходят в увольнительную, обратно нередко возвращаются с отобранными у малолеток сотовыми телефонами.

Военнослужащие одеты в обычный «камуфляж»

С родными осужденные солдаты имеют право видеться два раза в месяц по 4 часа. Дисциплинарный батальон выглядит как самая обычная воинская часть со всей ее инфраструктурой: казармы, плац, медпункт, баня, комната досуга. Однако часть обнесена колючей проволокой, а по периметру расположены вышки с вооруженными чаоовыми (солдатами-срочниками). Передвигаться солдаты-зэки должны строевым шагом или бегом. Так записано в уставе.

Распорядок дня в дисбате

Распорядок дня таков. Подъем в 6 утра. До обеда — два часа занятий по зазубриванию устава. Потом два часа строевой подготовки и, наконец, два часа бега и различных физических
упражнений. После обеда все то же самое, все те же шесть часов. И каждые 50 минут происходит построение и поверка. Если сравнивать с обычной колонией, то там все куда демократичнее.

В дисбате

Из-за такой монотонности дня у многих солдат не выдерживают нервы. Отсюда стычки, конфликты, ругань. За это уже совсем страшное наказание — батальонная гауптвахта, аналог
зоновского ШИЗО. Туда могут засадить на срок до 30 суток! Помимо 8 часов сна, обитатель гауптвахты в остальное время не имеет права даже присесть! Если сравнить с зоновским ШИЗО, то почти все они сейчас обзавелись деревянными полами, на которых можно валяться хоть целые сутки. Так что солдатам — «дизелистам» живется-сидится труднее.

Почему забылась идея Иванова? Следующий министр обороны Анатолий Сердюков лично посетил несколько дисциплинарных батальонов, а также пару общеуголовных исправительных колоний. И признался, что в дисбатах условия получше, чем на зонах.

Заявление на УДО

Это спорно по описанным выше причинам, но да ладно. В Минобороне пояснили отказ от ивановской идеи тем, что в колониях оступившиеся солдаты могут втянуться в криминальную среду. Пребывание же в дисбате судимостью не считается. Проведенное в нем время просто высчитывается из срока службы, и после отбытия наказания военный обязан дослужить (правда, обычно такого солдата стараются побыстрее отправить домой, чтобы не портил атмосферу).

Истории из дисбата

Чтобы повеселить читателя при помощи черного юмора, приведу историю, как раз по поводу дисбата. Привожу ее почти дословно, только убрав, так сказать, идиоматические выражения. Это рассказ бывшего «вертухая» дисциплинарного батальона:

«Тоска, всем охота в отпуск, а отпуск в дисбате — вещь нереальная. Есть один вариант гарантированного отпуска — пристрелить зэка при попытке к побегу, что само по себе маловероятно, бегут редко. Служил во втором взводе Петя Шнигель — немец родом с Алтая, одноклеточное существо, рыжий, косоглазый. Мечтал об отпуске страшно, плакал, хотел домой. Путь домой лежал только через автоматную очередь в спину убегающего зэка, если таковой случится. В зоне сидел здоровый страшный кочегар — беспредельщик, блатной до ужаса, в общем крутизна. А баня была за пределами зоны и, чтобы кочегару получить чистое белье, нужно тащиться на КПП, проходить досмотр, делать крюк километра два; короче, геморрой.

А баня рядом вообще-то с кочегаркой, только за забором с двумя рядами колючей проволоки. Петруха «долбился» (нес службу) на четвертом посту, на вышке, как раз рядом с кочегаркой: солнышко, бессонная ночь; короче, закемарил. Кочегар посмотрел — часовой спит, и орет банщику: «Молдаван, бросай белье через забор, мент кемарит!» Банщик бросил
узел с чистым бельем, но тот зацепился за колючку, развязался и рассыпался по предзоннику между забором и колючкой. Кочегар видит — косяк, но Петруха то спит, и кочегар решился полезть и собрать трусы и майки. Пролез под колючкой, ползает по предзоннику, собирает тряпки. Само собой, в этот момент просыпается наш воин и обалдевает — вот он, долгожданный отпуск, в десяти метрах попытка к побегу, все честно и конкретно!

Петро передергивает затвор, начинает стрелять длинными очередями по кочегару без всяких там обязательных «Стой, назад!», «Стой, стрелять буду!», но так как косоглазый, попасть не может. Кочегар мечется по предзоннику, забыл про трусы и прет через колючку обратно в кочегарку. Петрухин расстрелял магазин, в азарте вставляет второй и продолжает вышибать отпуск из кочегара.

Конвой в дисбате

Тот все-таки пролез через колючку и бежит к кочегарке, а Петро в запале палит уже по зоне, а это, в общем, нельзя. Кочегар влетает в кочегарку, и тут последняя в магазине пуля
рикошетом об асфальт пробивает ему легкое. Он падает в дверях, Петруха рад до смерти и тут осознает, что застрелил зэка не в предзоннике, а в зоне, и поедет не в отпуск, а в соседний дисбат и там его точно кончат, когда узнают, где служил.

Он спрыгивает с вышки и тащит за ноги хрипящего почти жмура в предзонник — мол, замочил его там по уставу. Мы, когда услышали в караулке пальбу, схватили АКМы, прибегаем, смотрим: маленький перепуганный Петруха тащит за ноги окровавленную тушу кочегара из зоны к забору. Въезжаем, что произошло, и начинаем ржать. Собирается консилиум: что делать? Короче, Петруху кое-как отмазали, кочегара заштопали в госпитале и велели молчать, а то пристрелим конкретно».

Насильники в армии

А теперь слово бывшему следователю ленинградском прокуратуры Олегу Бабушкину, который как-то отправил солдат в дисбат за мерзейшее преступление: «В 26 лет я оказался в вооруженных силах Советского Союза (с 1986 по 1988 годы). Служил в Башкирии. Поскольку работал на гражданке следователем прокуратуры, то и в армии оказался в той же должности — только в военной прокуратуре. Она занимается преступлениями, совершенными военнослужащими. И вот, совсем скоро после моего приезда, в Уфе произошло громкое и мерзкое преступление — изнасилование бабушки!

Потерпевшая жила на окраине Уфы. В старом деревянном доме, расположенном в глухом месте. Неподалеку была воинская часть. Бабульке было 89 лет! Как-то к ней в дом ворвались два молодых человека и изнасиловали ее. Бабушка написала заявление в милицию. Ей не очень-то поверили, думали, совсем сбрендила старуха, но соответствующая экспертиза подтвердила ее показания. Бабулька почти не запомнила лиц нападавших геронтофилов, зато приметила кое-что действительно важное — насильники были в военной форме! Поэтому милиция передала дело военной прокуратуре.

Дисбат

Так я и узнал подробности преступления. Честно говоря, кто такие геронтофилы, я тогда еще слыхом не слыхивал, как, наверное, и многие советские граждане. У меня в голове не укладывалось, какое можно получить удовольствие от секса со старухой. Главный военный прокурор, назовем его М. (башкир), был очень опытным работником и, что важно для следователя, обладал чутьем. Он тоже не очень-то был знаком с тактикой и психологией геронтофилов, но уверял, что они могут вернуться на место преступления. И потому приказал мне вместе с сотрудниками ГАИ патрулировать окраину, где находился дом изнасилованной старухи. И вот мы, на уазике, день за днем патрулировали, наматывая круги по пыльным улицам.

Наконец, где-то через полтора месяца, нам повезло. Во время патрулирования мы увидели двух стройбатовцев, направлявшихся к дому изнасилованной старухи! Эти ублюдки шли
к ней, чтобы развлечься повторно (как выяснилось потом на допросах)! Скажу честно, задержали мы солдат жестко, «приняли с пристрастием». Короче говоря, два бесчувственных тела мы погрузили в УАЗ, и уже через полчаса эти уроды были в стенах военной прокуратуры. Однако они пошли в отказ. Бабушка тоже не могла их опознать. Ситуация получалась дурацкая. Преступники выявлены — доказательной базы никакой.

И тогда пришлось решиться на нетривиальные действия. И задействовать я решил изнасилованную старушку. Для этого надо хорошо знать различные варианты поведения потерпевших от насильников. Это очень тяжело психологически переносимое преступление. И все здесь зависит от конкретного человека. Некоторые стараются выдавить случившееся из памяти. Они не хотят общаться на допросах, вдаваясь в болезненные подробности. Другие же горят чувством мести, они сами подгоняют следствие, готовы сказать ему любое содействие. Что касается нашей бабушки, она очень хотела, чтобы виновные получили заслуженное наказание. Я решил воспользоваться этим ее желанием.

Арестованные стройбатовцы содержались не в обычном КПЗ, а на «губе». От гауптвахты до здания военной прокуратуры было всего метров триста, однако в соответствии с Уставом Вооруженных сил СССР, подозреваемые были обязаны вестись в наручниках, причем в сопровождении двух автоматчиков. В то решающее для следствия утро я как раз наблюдал, как
солдаты конвоировали геронтофилов. Их препроводили в мой кабинет. Там юноши наткнулись… на труп изнасилованной ими старухи!

Дисбат

Фраза одного из солдат была ключевой: «Она же должна была остаться живой!» Оставалось уже дело техники. Пока они еще не вышли из ступора, я набросился, как коршун: «Это мокруха, ребята! Понимаете, дебилы, «мокрая» статья! Под расстрел пойдете! Легко! Пишите, как дело было! Явку с повинной пишите! Сейчас вам жизнь свою поганую спасать нужно!»

Юноши «поплыли», разнылись: «Мы ‚ не хотели убивать, мы только это самое…» Короче говоря, написали они повинные явки, где в подробностях поведали о том, как по очереди изнасиловали старуху. Видимо, мало брома им давали. Когда явки были задокументированы, допрос закончен, «труп» старушки преспокойно встал с кушетки и сказал: «Спасибо, Олег. Я теперь хоть помру спокойно, пусть посидят эти голубчики». Потом, повернувшись в сторону солдат: «А вам, засранцы, я всю жизнь сниться буду. В кошмарах».

А договорился я с бабулей о том, чтобы она сыграла труп, удивительно легко. Сказала только: «Все равно мне скоро помирать, мне уж прогулы на кладбище ставят. Так хоть помогу напоследок вам. А то эти изверги таких дел могут натворить». Мы тщательно обговорили ее роль. Старушка проявляла усердие, ей, чувствовалось, хотелось не то что мстить, ей хотелось защитить будущих жертв этих подонков.

Дисбат

Кстати, бабуля напрасно прибеднялась, когда говорила насчет скорой кончины. Пока я служил в Уфе, она была все еще бодрячком и регулярно приносила мне клубнику со своего огорода. Что касается насильников из стройбата, то они были осуждены военным трибуналом и получили по 4 года лишения свободы с отбыванием наказания в дисциплинарном батальоне».

Дисбат Мулино

Один из самых известных в России дисбатов, это 28 отдельный дисциплинарный батальон в Мулино — один из двух оставшихся в России дисбатов. Второй — близ Читы. Но и в те времена, когда дисбатов по стране было больше, мулинский дисбат считался одним из самых благополучных, если вообще слова «благополучие» и «дисбат» можно поставить рядом. Несколько часов, проведённых внутри этого внушающего уважение заведения, считаю, оказались, чрезвычайно полезными. Редкой силы источник познания жизни.

Дисбат Мулино

Дисциплинарный батальон — не тюрьма, а воинская часть. Служат в в\ч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Военнослужащие переменного состава — это те, что находятся внутри охраняемого периметра. Попадают внутрь на разное время, от трёх месяцев до двух лет. В данный момент в части 170 «постояльцев» из 800 возможных.

Дисбат Мулино находится в Нижегородской области, где среди лесов и болот раскинулся поселок Мулино. На самом деле термин «поселок» не совсем корректен – это просто крупный военный городок, в котором немногочисленное гражданское население представлено лишь отставниками и членами семей военнослужащих, а градообразующими предприятиями являются многочисленные воинские части. Высокие заборы скрывают за собой казармы и парки бронетехники, по разбитым дорогам ездят почти исключительно выкрашенные в зеленый цвет грузовики, а с соседнего полигона то и дело раздаются звуки пулеметных очередей и пушечных залпов.

Дисбат Мулино

Среди прочих военных частей и находится дисбат Мулино. Внешне он почти не выделяется из череды прочих, но пользуется вполне заслуженной и грозной славой – в Вооруженных Силах страны нет ни одного солдата или сержанта, который бы не знал о его существовании. Это Отдельный дисциплинарный батальон, один из двух, оставшихся в России. Страшный сон любого военнослужащего срочной службы. Для некоторых из них он становится страшной реальностью. За этими стенами и заборами из колючей проволоки царит совершенно непередаваемая атмосфера – здесь нет улыбок и блеска в глазах, нет перекуров и дружеского общения, нет увольнений и посиделок в «чепке». Есть только Ее Величество Военная Дисциплина – беспощадная, безжалостная, бессмысленная и безграничная. Восемь часов в сутки – строевые упражнения на плацу, восемь часов – зубрежка устава или (для счастливчиков!) тяжелый физический труд в цеху железобетонных изделий, и, наконец, восемь часов сна.

Дисбат Мулино

Единственная отдушина в череде бесконечной рутины – короткие перерывы на прием пищи. Передвижение что на плацу, что в казарме возможно только двух видов – строевым шагом или бегом. Любая небрежность, любая ошибка влекут за собой взыскания, самыми суровыми из которых являются одиночное заключение в каменном мешке гауптвахты на срок от 10 до 30 дней, или же военный суд и новый срок.

www.mzk1.ru

Про дисбат » Военное обозрение

28 отдельный дисциплинарный батальон в Мулино — один из двух оставшихся в России дисбатов. Второй — близ Читы. Но и в те времена, когда дисбатов по стране было больше, мулинский считался одним из самых благополучных, если вообще слова «благополучие» и «дисбат» можно поставить рядом. Несколько часов, проведённых внутри этого внушающего уважение заведения, считаю, оказались, чрезвычайно полезными. Редкой силы источник познания жизни.


Дисциплинарный батальон — не тюрьма, а воинская часть. Служат в в\ч 12801 два типа личного состава — постоянный и переменный. Военнослужащие переменного состава — это те, что находятся внутри охраняемого периметра. Попадают внутрь на разное время, от трёх месяцев до двух лет. В данный момент в части 170 «постояльцев» из 800 возможных.

Сведущие люди разъяснили: заехать в дисциплинарный батальон — задача не такая уж и простая. В смысле, там немного «случайно оступившихся», больше тех, кто сумел своими трудами стяжать довольно весомую личную «славу». Армия — не палата мер и весов и не правофланговый отряд скаутов, это огромная организация, внутри которой постоянно случается масса самых странных нарушений и девиаций. И придётся несколько напрячься, чтобы быть персонально замеченным на общем фоне. Некоторые не пожалели на это сил.

В дисбате немало тех, кто позволял себе т.н. неуставные отношения. Иначе такого рода отношения именуются «дедовщиной» или «годковщиной». Один из наиболее распространённых видов дедовщины — избиение сослуживцев. Помимо «экзекуторов», велик и процент «сочинцев» (СОЧ — самовольное оставление части) или, как их ещё называют — «лыжников». Вообще говоря, статей, по которым осуждены воины переменного состава, не так уж и много.

Например, статья 335 УК РФ. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности, связанное с унижением чести и достоинства или издевательством над потерпевшим либо сопряженное с насилием, наказывается содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до двух лет или лишением свободы на срок до трех лет. И подпункты к статье.

Или статья 337. Самовольное оставление части или места службы. Самовольное оставление части или места службы, а равно неявка в срок без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток, совершенные военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, — наказываются арестом на срок до шести месяцев или содержанием в дисциплинарной воинской части на срок до одного года. И опять куча подпунктов.

Есть в дисбате бывшие воришки, буяны, грабители, безыдейные хулиганы и просто удивительного калибра дураки (для интересующихся — почти часовой фильм с реальными историями). А вот насильников, убийц и прочих уголовников нет. Для них предназначены заведения иного толка.

Тут, кстати, очень большой вопрос возникает — где, собственно, лучше: в дисбате или в тюрьме? Лично я правильного ответа не знаю, но подозреваю, что дисбат для большинства заехавших полезнее тюрьмы. Но это мои фантазии конечно, как оно там на самом деле — не знаю. Зато знаю, что никаких отметок о судимости в паспорте военнослужащего, проводившего время в дисбате — нет. Военному комиссару, конечно, не составит труда понять что кроется за строками про пребывание в в\ч 12801, но для остальных, для непричастных — репутация человека незапятнана. Такое, есть мнение, в ряде обстоятельств может для молодого мужчины дорогого стоить.

«Ничто так не облегчает жизнь воина, как дисциплина…»

В ротах — только рядовые. Прошлые заслуги, звания и отличия в зачёт не идут. Род войск и специализация тоже не играют роли. Матрос, мотострелок, пограничник или «вован» — всех одинаково приветливо принимают в лоно дисциплинарного батальона. Стригут наголо и переодевают в новую форменную одежду. Времена, когда в дисбате носили красноармейскую форму образца 1943 года — прошли. Пилоток со звёздочками, шаровар и гимнастёрок с воротником-стойкой на складах больше нет.

Военнослужащие одеты в обычный «камуфляж». Поверх формы белой краской через трафарет нанесены номера рот и надпись КОНВОЙ во всю спину. Это чтобы не перепутать между собой постоянный и переменный составы. Ещё одно видимое отличие между составами — шинели вместо бушлатов. Хотя, как видно на картинках, и бушлаты тоже есть. Обувь довольно единообразна — сапоги. В морозы — валенки. Сапоги, кстати говоря, у встреченных в части осуждённых солдат прямо-таки блистали. Пряжки у бойцов, напротив, блёклые, полевые. Некоторые почему-то покрашены зелёной краской.

Внутри охраняемого периметра решётки на окнах, буферные ворота из металлической сетки и прочие ограничения. Спальное помещение в казарме отделено запирающейся решётчатой металлической дверью. Если ночью бойцу приспичит в сортир — надо отметиться в специальном списке и проследовать к месту отправления естественных надобностей строго в гордом одиночестве. Уже вдвоём, например, в ночное время мчать в туалет нельзя.

Пока мы фотографировали дневального, спавший в казарме наряд получил команду «Подъём!» Отдыхавшие мигом взлетели над койками и чётким коротким строем прошагали в комнату для умывания.

Национальный вопрос в части отсутствует, разного рода «землячества» и прочие кучкования не поощряются. А вот т.н. «кавказцы» — присутствуют. Примерно каждый четвёртый из 170 нынешних «осУжденных» — с Кавказа. Среди них попадаются ошибочно считающие себя упорными и несгибаемыми граждане. Если заехавшему в дисбат пламенному борцу за свои мужские права список предлагаемых удовольствий видится недостаточно полным — имеется целительная гауптвахта. Срок пребывания там — до 30 суток. Решения суда не потребуется, достаточно воли командира.

Если и тридцать суток на «губе» показались шуткой — процедуру можно повторить. До сих пор, говорят, помогало всем. На выходе тяга к работе над собой и созидательному физическому труду во имя общества у осуждённого и проштрафившегося воина резко усиливается. А вот «диетическое питание» в виде хлеба с водой на гауптвахте было отменено. Кормят тамошних сидельцев и просто бойцов дисбата одинаково.

Снаружи «переменных» воинов охраняют другие воины — из постоянного состава. Помимо стрелков, на страже стоят свирепые служебные собаки и специальные средства. Объект режимный, караульные передвигаются в «броне», касках и с примкнутыми штыками и, в случае чего, имет право открывать огонь на поражение. Стрелять умеют, боевые стрельбы командование части проводит чуть ли не ежепятнично, благо полигон в Мулино гигантский, хватит места и для стрелка охраны и для САУ.

«Мы с приятелем вдвоём работаем на дизеле…»

Трудовой фронт для военнослужащих переменного состава — кругом. Начиная от казармы, сияющей почти стерильной чистотой, абсолютно квадратных сугробов вокруг плаца и заканчивая кропотливым изготовлением масштабных макетов части для местного музея.

Кто не умеет делать макеты частей, кораблей и самолётов — делает бетонные блоки и прочие железобетонные конструкции, грузит, копает, носит, шьёт — да мало ли чего может делать солдат, если ему умело приказать! Работы хватает на всех, но не всем доверяют ответственные участки производства. Сначала придётся проявить себя. Говорят, это выгодно проштрафившемуся военнослужащему.

В отдельных случаях осуждённые солдаты могут подпасть под УДО (условно-досрочное освобождение). Такое счастье надо заслужить. В зачёт идут знание воинских уставов, отличия в строевой подготовке, безукоризненная дисциплина и успехи на трудовом фронте. Обычно пребывание в дисбате в срок службы не засчитывается и военнослужащий возвращается в свою часть (или в ту, куда его после освобождения направляют) дослуживать положенное. Но не редки и ситуации, когда боец из дисбата отправляется прямиком домой.

Ну а пока речи про дом нет, в гости к осуждённым солдатам могут приехать ближайшие родственники. Разрешены краткосрочные несколькочасовые свидания (при невозможности — телефонные переговоры) и четыре свидания длительностью в трое суток ежегодно. Для таких случаев имеется специальная гостиница. На время пребывания с родителями, понятно, солдат освобождается от работ и занятий.

В дисбат можно прислать посылку. Список запрещённых предметов доводится до сведения каждого бойца, всё остальное — можно. Посылку доставляет в часть почтальон, по описи посылка загружается в каптёрку, после чего хозяин волен распорядиться полученными благами по своему усмотрению. Стандартный путь — получить часть посылки перед очередным приёмом пищи и поделиться в столовой с товарищами. Отдельно прояснил вопрос с сигаретами: если в дисбат сигареты не засылают — боец не курит. Потому что купить не на что, денег и мобильного телефона у него нет. Не положено.

Кормят и постоянный и переменный составы одним и тем же. Солдатская столовая встретила нашу группу обычным для таких учреждений запахом и рядами столов со скамейками. Посуда, конечно, не из богемского стекла, но чистая и аккуратно разложенная. Кухня с котлами из нержавейки, умывальник с полотенцами и мылом, ежедневно обновляемое меню на стенде при входе — всё как в других воинских частях, где мне приходилось бывать.

Гражданин на снимке, обладающий признаками человека высокой культуры — сам twower

После «экскурсии» по части собравшимся дали возможность послушать краткие истории четверых бойцов дисбата. Самый безобидный из них «самоходчик». Убежал из части домой, бегал три дня, теперь девять месяцев проведёт за забором в Мулино. Рядом с ним парень с грузинской фамилией и беспокойными глазами. Избил офицера, снимавшего его на видеокамеру, а видимокамеру эту разбил. Почему? Зачем? Непонятно. 10 месяцев на обдумывание.

Лучше всех держался бывший сержант, отслуживший уже 11 месяцев, задембелевавший и на этой почве самовыразившийся в тяжких телесных повреждениях. В Мулино прибыл на 2 года. Смотрел на всех орлом, видимо, орешек крепкий. В глазах у остальных было темно и страшно. Молодые пацаны вызывали сочувствие, чего уж там. Были среди них и удивительные персонажи. Теперь всех вместе ждут увлекательнейшие мероприятия по исправлению себя же.

Сопровождавшие нас офицеры доступно пояснили: подравнивание и неустанное оквадрачивание сугробов, постоянная ходьба строем, непростая отливка бетонных блоков в промзоне и многомесячный зубрёж одних и тех же, сто раз уже надоевших уставов — занятия, конечно, бестолковые. Это каждому понятно, особенно гражданским. Толковые занятия — это вымогательства, кражи, побеги, побои, угоны автотранспортных средств, самовольные отлучки к маме и заезды в очередные отпуска с изнурением себя многодневной пьянкой пополам с неразборчивым грабежом бестолковых граждан. Другое ж совсем дело!


От тяги к подобным увлечениям в дисбате избавляют при помощи трудотерапии. Пока мы стояли на плацу, несколько групп бойцов с ломами, лопатами и мётлами продефилировали в разных направлениях, бойко чеканя шаг по мёрзлому асфальту. По плацу бойцы дисбата или маршируют (чаще всего — в строю, но бывает и индивидуально) или бегают бегом. Строевая подготовка и физкультура тесно переплетены и заполняют собой практически весь досуг военнослужащего. И вообще сложилось впечатление, что солдат переменного состава в дисбате стремится или постоять смирно или немедленно побежать бегом.

В т.н. «свободное время» военнослужащие дисциплинарного батальона могут обратиться к вере. На территории дисбата руками осуждённых возведён небольшой, очень аккуратный православный храм. Для мусульман имеется молельная комната. В редкие минуты досуга верующие солдаты имеют возможность поразмыслить о своих бессмертных душах. Места отправления религиозных культов в военной части не пустуют.

Бегут ли из дисбата? Бегут. Но редко и неудачно. Один из случаев побега зафиксирован в 2008 году. Закончился побег печально: после предупредительных выстрелов в воздух караульные открыли прицельный огонь по беглецу, прострелили ему обе ноги, а сторожевые собаки ещё и искусали раненого. Но тут виноватых искать не стоит, все участники событий доподлинно знали на что идут и чего надлежит ожидать. В Мулино совсем не Голливуд, многокилометровых отапливаемых вентилиционных лазов и корзин с бельём для обеспечения комфортного побега не найти.

Были в истории дисбата и особо находчивые бойцы: один решил убежать по простыням в окошко прямо из гостиницы, где находился с приехавшими родителями, а другой отважно наелся гвоздей и прочих металлических предметов. Очень хотел в больнице отдохнуть. Гвозди из затейника извлекли и передали в музей части. Там же хранятся и прочие предметы, изъятые у (из) осуждённых — шприцы, самодельные игральные карты, примитивные заточки, ножи и прочие полезные мелочи.

Никаких, подчеркну ещё разок красненьким, НИКАКИХ ужасов в расположении части усмотреть не удалось за исключением тех, что демонстрировались на каждом шагу: чистота, монотонность, полная занятость. Без всяких шуток — 8 часов строевой и физической подготовки, 8 часов изучения уставов, 8 часов сна, передвижение строго в рамках периметра бегом или строевым шагом, проверки, построения, неукоснительное выполнение распорядка дня, ежедневную муштру выдержит не каждый. Уставы, например, изучают до полного изумления и впадения в воинский транс, только на этой почве можно умом тронуться! Нет никаких сомнений — тяжкое место. По лицам военнослужащих переменного состава сразу всё видно. Не стоит, говорят они, сюда попадать, да только поздновато озаряет.

Не знаю, пригодятся ли в последующей жизни воинам полученные в дисбате навыки и умения, но из разговора с солдатом постоянного состава выяснилось: знание уставов таки облегчает жизнь по любую сторону колючей проволоки. Похоже, солдат знает, об чём говорит.

topwar.ru

Дисбат существует ли сейчас. Дисциплинарные батальоны

После принятия присяги советский солдат принимал на себя обязанность на верность служения своей Родине и уголовную ответственность за проступки. Но об этом в советской печати не писали, и лишь отдельные громкие случаи начали проникать в печать в 80-х годах XX века.

Селезенка – причина дисбата

Вторая самая распространенная причина отбывания наказания – неуставные отношения. Нередко среди новобранцев возникали драки – вот за такое могли осудить и сослать в дисбат. Однажды два десантника поспорили друг с другом, завязалась драка, в результате которой один из бывших товарищей получил серьезно увечье – разрыв селезенки. Было возбуждено уголовное дело, состоялся суд – виновный десантник был отправлен отбывать наказание. Иногда причинение тяжкого вреда здоровью происходило по неосторожности: служили в одной части два товарища, уже скоро им предстояло отгулять «дембель». Но у военнослужащих существовала привычка делать символические удары, означающие перевод из одной касты в другую. Вот такой удар и нанес в живот своему сослуживцу его друг – произошел разрыв селезенки, потребовалась срочная операция. А на бывшего друга военные следователи завели дело, по которому он отбывал срок.

Сухие пайки тащили дембеля

Нередки в советской армии были случаи воровства. Несколько сухих пайков стали добычей группы солдат, но поплатился свободой только один из них: к тому времени, когда была выявлена кража, виновники уволились в запас, и осудить их по воинской статье не представлялось возможным.

Военная тайна – не для девушек

Разглашение военной тайны – эта причина, по которой можно было загреметь за колючую проволоку в три ряда, обычно так огораживалась особо охраняемая кавказскими овчарками зона наказания. Сотрудники одного из дисбатов вспоминали, как к ним попал солдат, который решил похвастаться своей девушке и позвонил ей со склада по служебному телефону: он прослушивался. В разговоре разомлевший от девичьего голоса солдат сказал, что он охраняет склад с тротилом такой мощности, что им можно уничтожить целый город. Хранение наркотиков, причинение смерти по неосторожности в ходе несения караула – за эти и другие преступления солдат отправляли в дисбат сроком до двух лет, а с конца 80-х годов – до трех лет.Нередко военнослужащие совершали такие же преступления, как и в своей обычной жизни, их нередко приводили в милицию, а когда пришла пора отбывать службу в Советской армии, преступные привычки были привнесены в армейскую жизнь.

Мулино — знаменитый дисбат

Обычно местоположение дисбатов выбиралось в отдаленных деревнях. Летом 1986 года рядом с поселком Мулино в Володарском районе Нижегородской области вокруг, которого находились десятки воинских частей, был образован один из 16-ти самых крупных советских дисбатов. Здесь отбывали наказание остриженные наголо и одетые в одинаковую форму советские военные строители, морпехи, матросы и пехотинцы. Многие из них надеялись выйти на армейскую свободу по условно-досрочному освобождению за примерное поведение. Распорядок дня в советском дисбате был таким же, как в обычной армии: побудка в половине седьмого, десять минут на одевание и – контрольная проверка. Ее проводили четыре раза.

Дисбат – не тюрьма

Советский дисциплинарный батальон напоминал чем-то тюрьму, но тюрьмой не являлся, поскольку по окончанию срока наказания некоторым военнослужащим этот срок засчитывали и практически сразу демобилизовывали. Но так везло не всем. По закону советского времени, после отбывания наказания солдат обязан был снова вернуться в строй и отдать сполна долг своей Родине. Информация о понесенном уголовном наказании нигде в

yuconsult.ru

Дисциплинарный Ад | Реальная армия

Vasilymaximov побывал там, где находится «страшный сон» любого солдата  — где нет перекуров,  увольнений,  улыбок…  Есть только беспощадная,  бессмысленная Дисциплина. Ему повезло попасть в мулинский дисбат. Именно повезло,  так как он оказался там в качестве корреспондента. Ниже его  фотографии  и рассказ о батальоне,  где сутки  состоят из восьми  часов строевых упражнений на плацу, восьми часов  зубрежки устава или (для счастливчиков) тяжелого физического труда в цеху железобетонных изделий, и восьми часов сна.

Я служил в армии очень давно, на переломе 1980-90-х годов. В то время меня тянуло на подвиги, я даже писал заявление, чтобы отправили в Афган, но война уже заканчивалась, и в итоге все два года я провел сравнительно недалеко от дома, в Московском Военном Округе (ныне уже не существующем). А четыре месяца из них – в палатке на полигоне Гороховецкого учебного центра (ГУЦ) в нынешней Нижегородской, а тогда – Горьковской области. Там было хорошо. Лето, сосновый лес, друзья, редкие стрельбы, а в основном – приятная расхлябанность, отсутствие строгого гарнизонного распорядка дня, походы в лес за грибами, и прочие радости полевой жизни. Но все же это была армия, мы были пацанами, но носили погоны. Поэтому каждый вечер мы лениво сползались на вечернюю проверку. Стояли кое-как, в задних рядах курили, мы, сержанты, даже не утруждали себя застегнуть ворот хэбэшки. Старшина так же лениво зачитывал список личного состава. И тут из-за леса вдруг слышалось пение. Пели солдаты, это были обычные марши, какие пели и мы. Но как они их пели! Эти звуки прямо-таки раздирали душу, как наждаком. А старшина, незабвенный старший прапорщик Рэм Павлович Соколов, прекращал перекличку и говорил нам: «Слышите, паразиты, как поет дисбат? Будете вы***ваться, тоже там окажетесь». Но мы-то знали, что наш грозный старшина просто шутит, и я думал, что я никогда не побываю там, в Мулинском дисциплинарном батальоне. Но сегодня, 20 лет спустя, я все же там побывал, и вновь услышал, как поет дисбат.

Мы выехали чуть свет в составе восьми человек на так называемый «пресс-тур для блоггеров». К счастью, все мы оказались профессиональными журналистами, а блоггеры благополучно проспали, поэтому никто не мешал работать. Но это лирика. А практика состояла в том, что после пяти часов пути мы припарковались у КПП в/ч 12801. А дальше фотки и немного подписей под ними.

Форма устаревающего уже образца со штампами «Конвой» на спине и цифрами на груди и рукавах (номером роты). Это сделано, чтобы конвоирам было легче опознавать своих подопечных. Все время в строю. Строевая подготовка занимает треть суток в жизни осужденного солдата в дисбате. Другие две трети поделены между хозработами, изучением устава и сном. Смысл прост – дисциплинарный батальон – не тюрьма, это воинская часть, пребывание в которой призвано вернуть оступившемуся солдату уважение к дисциплине. И оно прививается. Вчерашние дебоширы и отморозки ходят по струнке, застенчиво потупив потухший взор. Неукоснительное и даже доведенное до абсурда следование букве и духу армейского устава – эффективнейший метод. Те, кто прошли дисбат, по статистике оступаются потом крайне редко – по словам замкомбата в течение последнего года было лишь два запроса из суда с просьбой дать характеристику бывшим местным «питомцам».

Прибытие «молодого пополнения». Я бы не рискнул назвать этот момент самым радостным в жизни рядового С. Г., хотя он, по видимому, еще не осознает, куда попал. Замполит зачитывает ему приказ о зачислении в третью дисциплинарную роту. Теперь у него будет несколько свободных минут в течение десяти месяцев, чтобы поразмышлять, стоило ли отказываться убирать казарму, как это делают все дневальные, находящиеся в наряде. В дисбате самые гордые джигиты с утра до вечера пашут, как пчелки, лишь бы заслужить УДО.

А это – текст приговора, если кому интересно.

И еще трое новичков. Глаза пока еще блестят, в них еще читается любопытство — как-никак, новая страница в жизни. Лучше бы было ее не открывать. Но уже слишком поздно.

Солдаты-мусульмане собрались на пятничную молитву в импровизированной мечети, устроенной в клубе. Выходцы с Северного Кавказа составляют 42% контингента, и мулла приезжает к ним каждую пятницу.

В деревянной церквушке св. Сергия, построенной руками самих солдат, тоже многолюдно: батюшка рассказывает о житии святых апостолов Варфоломея и Варнавы. У меня есть сильное подозрения, что священника попросили приехать специально по случаю нашего визита – день, прямо скажем, не воскресный и не праздничный. Зато ребята могут хоть на несколько минут оторваться от отупляющей рутины.

Крест поцеловали, снова в строй, и шагом марш – в этой части передвижение может быть только двух видов: строевым шагом или бегом. Третьего не дано.

Хоззона. Работать в бетонном цеху – привилегия, ее надо заслужить. И хотя работа тяжелая и монотонная, она позволяет хоть отчасти вырваться из замкнутого круга – строевая, уборка, строевая, наряд, строевая, уборка…

Заборы, колючая и режущая проволоки, запретка, автоматчики на вышках, свирепые собаки – бежать практически невозможно. Хотя прецеденты были. Многие попытки кончились очень плохо: собаки не ведают милосердия, а часовые стреляют на поражение сразу после предупредительного выстрела.

Паек обыкновенный, солдатский — в этом дисбат не отличается от любой другой части.

Эта часть, в отличие от прочих, делится на две части: одна — обычная, вторая за колючкой и шлюзовыми дверями. В первой — казармы охраны, там тоже работает «контингент», или «переменный состав», но всегда под присмотром четырех автоматчиков. Патроны в рожках — боевые, все по-настоящему.

На самом деле чисто внешне это все похоже на обычную воинскую часть, и стороннему наблюдателю не совсем понятно, что внушает такой ужас многим поколениям солдат еще с середины XIX века, когда появились первые дисбаты. На самом деле, это может понять, наверное, лишь тот, кто служил. Помните первые две недели в учебке? Бесконечную муштру, отбои-подъемы, «отставить — на исходную», бессмысленную работу до полного изнеможения, строевую на морозе или под палящим солнцем и ни минуты личного времени. Так вот, здесь все (и гораздо хуже) это ВСЕГДА, с первого и до последнего дня. И никаких поблажек никогда. Я отлично понимаю, что нам показали глянцевую картинку — слишком уж все выглядит правильно и образцово: в жизни так не бывает. Я не знаю, что происходит в казарме ночью, когда закрывается решетка в спальный отсек — нельзя забывать, что многие из здешних обитателей успели пройти через СИЗО и поднабрались тамошних традиций. Офицеры утверждают, что ничего не происходит, и может быть, так и есть, но я этого не знаю.

В Советской Армии было 16 дисбатов, в Российской еще недавно было 4, сейчас осталось два — в Мулино, и на Дальнем Востоке, в Уссурийске. В конце года будет решаться вопрос об их существовании. Нужны они или нет? Аргумент за — это все-таки не тюрьма, и судимость с осужденного снимается сразу по окончании срока. Аргумент против — при переходе на годичный срок призыва многие солдаты, совершившие преступления просто не успевают сюда попасть: срок службы истекает раньше окончания следствия и суда, и они автоматически становятся «клиентами» общеуголовной системы наказаний. Именно поэтому в казармах, рассчитанных на 800 человек всего 170, и это со всей Европейской части России.

Мое оценочное мнение: я за контрактную армию, но пока ее нет, военная система наказаний все еще эффективна.

А в идеале, раз военных судит военный суд, то и сидеть они должны в военных СИЗО и военных тюрьмах, как это, например в Штатах. Вне зависимости от званий и рангов. Все-таки армия — слишком отдельная структура. В 2002-2006 гг. уже была попытка отменить гауптвахту, которая в итоге закончилась ее восстановлением. И я, сидевший на «губе» три раза (правда, недолго), отлично помню, каким эффективным сдерживающим инструментом она была.

Кстати, для особо талантливых представителей в дисбате есть своя собственная гауптвахта. я даже не могу представить себе, что же ждет попавших туда. Лучше, наверное, и не знать.

Дополнительную информацию о данном посещении дисбата и фотографии можно посмотреть здесь

realarmy.org

Страшное место «дизель» | Реальная армия

Здравствуйте, дорогие читатели.

Хотелось бы поговорить о страшном месте для солдат, куда, к счастью, сейчас попадают немногие, — о дисбате.

Сам я там не был. О дисбате мне рассказывали сослуживцы и парнишка в госпитале, который отбыл там по полной.

Дисбат — дисциплинарный батальон, он же «дизель». Это специальная войсковая часть, в которую отправляют военнослужащих, совершивших тяжкие дисциплинарные проступки в отношении службы.

Эта часть окружена высокими заборами с колючей проволокой. По периметру стоят стрелковые вышки. Там  есть  вооруженный караул,  кинологическое и конное отделение на случай побега. Но, по сути, сбежать из дисбата невозможно.

Почему попадают в дисбат.

Основные причины залёта в дисбат — это избиение с нанесением тяжких телесных повреждений, грубое нарушение устава (например, стоя дневальным,  игрался со штык ножом, а тут вдруг заходит командир роты и штык нож, как назло, выскакивает из рук и втыкается ему в ногу), СОЧ — самовольное оставление части (дать СОЧа — армейское выражение, означающее побег из части), разглашение военной тайны (был у нас один кадр — позвонил своей девушке и сказал:»я тут на складе сижу, да тут патронов и тротила хватит город разнести!»… в итоге приехали дяди из ФСБ и парень ушёл на дембель на год позже). Таким образом, в дизель можно попасть, как за то, что с автоматом побежал птиц пугать, так и за невыполнение приказа. Тут описано про питание детей грудного возраста.

Как отправляют в дисбат.

На провинившегося солдата составляется акт, командиры заполняют на него кучу бумажек. В назначенный день приезжает машина и увозит солдата в далёкую глушь, то есть очень далеко от населенных пунктов.  Попав в дисбат, солдат сдаёт свои вещи. Ему выдают специальную  форму. Мобильные телефоны в дисбате запрещены.

Служба в дисбате.

Вообще, если говорить серьёзно, то это не служба, а просто ад. Крутые дембэл-перцы ломаются за неделю, а то и раньше. Солдат  обязан знать дату начала службы, дату зачисления в дисбат и дату окончания службы в дисбате, так же заучивается номер статьи, по которой его определили в дисбат и расшифровка статьи. В дисбате делается  всё по уставу, все передвижения только бегом и только строем. Единственное место, где можно расслабиться — это столовая. В дисбате есть исправительно-принудительные работы. Например, вручную делать бетоноблоки или работать на пилораме. Каждый день полное задротство строевой, физическими упражнениями, и нереальное дрочилово в повторении устава хором. Зимой, конечно же, задротство заключается в том, что солдат заставляют делать нереально ровные кантики из снега (кантик — это квадрат из снега). Если где-то накосячили или отказались подчиняться, то попадаете на гауптвахту. Гауптвахта (она же «губа» или «кича») — это помещение закрытого типа, где жесть как холодно и седеть нужно на железном стуле, за железным столом. При открытии двери, необходимо строевым шагом подойти к открывшему дверь и назвать всё, что описал выше, касательно статьи и даты, а так же звание и фамилию. Звание в дисбате у осужденных только одно — рядовой. Хоть ты офицер, хоть сержант — в дизеле ты рядовой. Звания в части имеют только, так называемые,  вольные  срочники, которые проходят здесь службу  по призыву, а также офицеры данной части. Ни с теми, ни с другими договориться невозможно – так как это прямая дорога для них в дизель в виде осужденных. По этой причине служащие там срочники неразговорчивы, ведь первая статья устава говорит: «Караульному запрещается: Вступать в какой-либо контакт с осужденным…». Знаю случай, когда осужденный  попросил у конвоира  сигарету и тот ему ее  дал, а это дело увидел начальник караула. Итог плачевный: конвоир получил срок  даже больший, чем тот   осуждённый, которому он дал сигарету. Известны случаи, когда парней запихивали в дисбат по совсем уже полной фигне. Большинство таких случаев, конечно,  была связана с личной неприязнью офицера к солдату. В редких случаях таким варварским способом демонстрировали, что в части есть дисциплина.

Особенно легко попасть в дисбат, если часть уставная.    В интернете я читал переписку между  дагестанцами об  одной такой уставной  части, так в ней даже самые вредные дагестанцы стоят на тумбочке, поскольку боятся попасть в дисбат. Один  другому говорил, что там  за любую фигню в дизель сажают.

Но тяжелее всего, несомненно, приходится тем солдатам-срочникам, которые проходят в дисбате службу по призыву:  любой косяк им явно не в пользу.

Конечно, сейчас в дисбат сажают реже, так как офицерам неохота заниматься беготней с  бумажками, да их еще и  премии лишают за выявленные в части нарушения и т.п. Кроме того, дисбатов сейчас осталось только два. Однако  если офицеры  захотят, то в дисбат посадят.

Так что не стоит расслабляться или, тем более, идти на серьезные нарушения, чтобы служба не оказалась длиннее года, и не проходила большей частью в кромешном аду.

Статью писал Терентьев Александр, удачной службы тем, кто служит и идёт служить, и здоровья родителям.

realarmy.org

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *